Когда рождаются Ангелы. Книга 2. Елена Ленская

гости

      Робко переминаясь с ноги на ногу, в углу комнаты появился домовой.

      – Приветствую, госпожа, – прошелестел тихо, вытер крупные слезы со щеки широким рукавом расшитой бисером рубахи. – Горе-то какое…

      – Горе… Да, горе… Я рада тебе, Белень, – ответила Лиза и только теперь поняла, что за окном разлилась ночная тьма, в дом вошла неприятная прохлада, и ощущение острого одиночества усилилось в разы.

      Лиза обнаружила себя в авгурной Бараоса, сидящей за столом, заваленным бумагами и артефактами. Темный князь всегда много работал – создавал обереги, улучшая проклятия, знал всех магов, живущих в Темном лесу – а это больше семи сотен человек… И никогда не называл их слугами – для Бараоса каждый, обладающий Силой Темного леса считался собратом…

      Он щедро одаривал достойных его милости и без колебаний наказывал провинившихся. Авторитет князя Бараоса никто не посмел бы поставить под сомнения – его любили, уважали и боялись. Наверное, поэтому никто не заподозрил Бараоса в измене, когда князь попал под влияние Ваймара. А потом уже стало поздно…

      Сколько сейчас магов осталось в Темном лесу? Кто способен защитить место темной Силы в случае опасности? Насколько хватит проклятий и оберегов, не позволяющих проникнуть в Темный лес недругам?

      Лиза тяжело вздохнула, пытаясь отгородиться от пришедших мыслей, взволновавших душу – даже сейчас Сила Бараоса пыталась защитить свою территорию и своих людей, заставляя ее душу радеть за темных.

      – Ты бы отдохнула, матушка, – снова обнаружил себя Белень. – Давно так сидишь. Хочешь, я печь истоплю? Водицы горячей в бадью принесу? Покушать что найду?

      – Я… – Лиза подумала отказаться, но поняла, что ничего так не изменит. Нельзя все время бежать и отрицать очевидное. Да и нечисть уже давно не получала подпитки, домовой вот исхудал без хозяйского разрешения на подаяние. – Хочу, Белень, хочу…

      – Мигом исполню! – Чуть повеселевший доможил бросился исполнять желание госпожи.

      ***

      – Двери Пространства легко открываются. – Доброгор, как мог осторожно, лаконично не соглашался на запреты Любавы. А та и рада стараться все запрещать! То лежи, пей отвары, то не шевелись, кожу волдырявую не сдирай, то на ноги не смей вставать! Встал. Прослушал охи и ахи, обнял безутешную любимую, оставил на румяной щеке нежный поцелуй. – Но вот в сам лес дороги нет.

      – Все равно тебе на мои слова! – Не крикнула, но так сказала – отрезала. Поставила перед явной истиной, со всеми возможными последствиями.

      – Да как же я могу? – Стоять на пульсирующих болью ступнях оказалось не так уж и страшно – лекари часть проклятий все же сняли. – Да я любое слово твое через сердце пропускаю…

      – Ох, убила бы! – взорвалась Любава, все еще держа в душе недавнюю княжескую злобу на нее. – Добрин!

      – Сердце мое!

      – Доброгор!

      – Услада ты моя…

      Сладкими речами князь не лукавил – говорил от сердца, то, что чувствовал. Понимал, как виноват, и вину свою старался исправить.

      Только