.

криминалист – психолог, скорее эксперт по человеческому поведению, но мне действительно есть, что сказать этим господам.

      Спокойный голос мужчины убаюкивает. Лицо судьи принимает мягкие черты. Он невольно откладывает молоток в сторону и жестом предоставляет новому участнику возможность высказаться.

      – Я не совсем понимаю, что происходит, но, если уважаемые члены жюри просят (он недобро посмотрел на молодую девушку). У вас десять минут. Мисс Ювениль, внесите имя мсье Руэ в протокол заседания.

      – Благодарю, ваша честь, мне хватит и пары минут.

      Внимание публики приковано к действиям невероятно обаятельного мужчины. Мадам Буллер склонилась в проход, чтобы ничего не упустить. Улыбаясь, он подходит к обвинителю.

      – Мсье Огюст, я правильно понимаю, что ваша пекарня – это скромный семейный бизнес, который ваш дед, ваш отец, а теперь и вы ведете уже третий век к ряду?

      Пекарь растерянно смотрит то на судью, то на господина Руэ.

      – Да, правильно.

      – Также вы сказали, что ваш бизнес невероятно успешен в этой части страны: «Все побережье ест круассаны от Ле петит бисквит», вроде я точно запомнил.

      – Да, мои бухгалтерские книги не дадут соврать, вот.

      – Спасибо, в этом нет необходимости. Мсье Рузе, скажите, вы пробовали десерты из пекарни мсье Огюста? Они и вправду волшебные! Нежный бисквит просто тает во рту! А какой аромат стоит в округе, мм.

      Старик недобро уставился на блондина, очевидно вопрос ему не нравится, но он не может понять, к чему его задают. Свой взгляд он переводит на судью.

      – Это похоже на балаган, а не допрос! Мсье Руэ, я вынужден усомниться в вашей квалификации!

      – Прошу прощения, ваша честь, но мне нужно получить ответ.

      – Ну что ж, я уже дал согласие, мсье Рузе, отвечайте.

      Скрипучим голосом старик выдавил из себя сквозь зубы.

      – Нет. Не пробовал.

      – Тогда удивительно, почему вы посещали заведение господина Огюста пятнадцать раз за последние три дня.

      – Но я не!

      – Но это сейчас не так важно. Ваша честь, уважаемые члены жюри, мсье Огюст и вправду выдающийся кулинар, иначе он не был бы награжден столь почетной наградой, как «Золотой эклер». Мсье Рузе, вы, вроде, тоже пекарь, у вас-то такой награды наверняка нет? Может вы ходили в пекарню, чтобы разузнать секретные рецепты?

      Владелец разгромленной пекарни чуть не поперхнулся, он с недоумением уставился на джентльмена в сером костюме, хлопает глазами, но сказать ничего не может. Напротив, старик в роскошном сюртуке негодует.

      – Это какая-то чушь, таких наград не существует!

      Господин Рузе явно задет таким бестактным отношением к своей персоне. Легким движением рук Леон Руэ достает из-под передней скамьи сверток солидных размеров и закидывает его на стол сбоку от трибуны судьи. Развернув бумагу, он представляет глазам публики желтую статуэтку в форме обожаемого многими пирожного.

      – Вот, пожалуйста, полюбуйтесь – высочайшая