Медведи тоже умеют любить. Ирина Юльевна Енц

чувствуя, что это и было самое важное, но картинка была словно в тумане, все время ускользала от него. От собственного бессилия он молча заплакал. Слезы просто катились, словно сами по себе из-под закрытых ресниц. И тут он услышал взволнованный женский голос.

      – Доктор, он очнулся!

      Тут же, рядом с собой он почувствовал какую-то суету. Медленно открыл глаза. Над ним склонился мужчина в белом халате, по виду очень похожий на Эйнштейна с фотографии, которая висела у отца в кабинете, только этот мужчина был еще в очках. Он принялся говорить с Олегом ласковым голосом, словно тот был маленьким ребенком:

      – Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? Что у нас болит?

      Олег молча смотрел на него, и не отвечал. У него не было желания вообще говорить. Все слова куда-то подевались. Потом его начали вертеть во все стороны, цеплять какие-то провода, ставить какие-то уколы. Он с равнодушием, несвойственным подросткам в его возрасте, смотрел все время в потолок, никак не реагируя на все эти манипуляции с его телом. Как странно ему подумалось про себя самого. Будто все это происходило не с ним, а именно, с его телом, а он сам все это время был просто сторонним наблюдателем. Но эта мысль так же только скользнула по краю сознания, не вызвав никаких особых эмоций.

      Дни полетели за днями, и Олег не мог сказать, сколько их было. Время для него превратилось в какую-то другую субстанцию, которую, как воду можно было разливать по стаканам дней и кружкам ночей. Он не спал и не бодрствовал, находясь в каком-то состоянии полузабытья. Словно для него сейчас существовало два мира, и в обоих мирах он пребывал только наполовину.

      Вскоре, он начал вставать, принимать самостоятельно пищу, силы возвращались к нему очень быстро. Чему удивлялся весь медперсонал. Однажды, в очередной раз открыв глаза, рядом со своей кроватью он увидел дядю Сережу. Это был друг отца, и Олег это хорошо помнил. Мужчина смотрел на него с жалостью, словно, на больную собаку, и Олега это почему-то разозлило. Но, он опять не проронил ни слова, просто выражая взглядом свое негодование по этому поводу.

      – Олег, крепись…

      Что последует за этим его «крепись» Олег уже знал. Он знал это сразу, как только начинал вспоминать, что произошло с ним там, в пещере. Родители остались там навсегда. Отца нашли сразу, почему-то, почти у самого выхода из пещеры, только слегка присыпанного камнями. А вот тело мамы так и не было обнаружено. Решили, что лавиной обрушившихся камней ее унесло вглубь, куда спасатели добраться так и не смогли.

      Поговорив тихо о чем-то с доктором, дядя Сережа забрал его к себе. Ванька с Федором старались расшевелить его и поддержать, как могли, но, в их взглядах Олег видел ту же жалость, словно к больному псу, как и у дяди Сережи. И это отгораживало от него ребят, словно прочной стеной. Но, испытания на этом не закончились. Вскоре умерла бабушка Анфиса. После известия о гибели дочери и зятя ее разбил инсульт, она впала в кому и так умерла, не приходя в сознание. Дядя Сережа рассказывал об этом тихонько Федору,