Стану твоим безумием. Екатерина Белая

тогда ищи ответы на свои вопросы в другом месте, – безразлично пожал плечами.

      Показательно оттолкнулся от стола, намереваясь покинуть кабинет.

      – Подожди! – перекрыла ему путь к выходу, выставив перед собой ладони.

      Теперь она была прямо перед ним. Запрокинув голову, смотрела на него своими невероятными глазами, отчего Павел даже немного подвис.

      – Теперь меня хорошо слышно? – язвительно поинтересовалась.

      – Более чем, – хрипло ответил, изучая её лицо и любуясь крохотной родинкой на щеке.

      После секундной заминки, тихо спросила:

      – Ты думаешь, я как-то связана с той девушкой? С женой твоего брата?

      – Я не думаю так, – ответил, замечая ещё одну родинку ближе к уху. – Я в этом уверен.

      – Бред, – фыркнула недовольно. – Если я отдалённо на кого-то похожа, то обязательно делать нас родственниками?

      Павел старался не упускать нить разговора, глядя на манящие сочные губы.

      Он помнил их на вкус. Чертовски сладкие…

      Проклятье! Яхонтов, возьми себя в руки!

      Резко развернулся и направился к книжному стеллажу, достав оттуда фотоальбом.

      На протяжении многих лет дед кропотливо собирал в него семейные снимки. Фотография Власовой там тоже была.

      Полистав альбом, нашёл нужное изображение и положил на стол, ожидая реакции.

      Николь нетерпеливо схватила карточку и, спустя секунду, прикрыла рот ладонью.

      – Боже… – поражённо выдохнула. – Это… будто я… Только…

      – Только гораздо стервознее и прожжённее, – закончил за неё мысль, остановившись прямо за спиной девушки.

      На фото был его брат, а с ним в обнимку стояла Власова. В коротеньком обтягивающем платье с откровенным декольте.

      На лице Миланки растянулась дерзкая улыбка. В глазах огонь и уверенность в своей сексуальности.

      Эта девица умела использовать свою внешность по назначению. Знала, что мужики пускают на неё слюни, стоит ей только появиться в поле их зрения.

      Однако у Павла никогда не возникало желания трахнуть Власову.

      Для него она ничем не отличалась от множества остальных смазливых баб, которых у него всегда было в достатке.

      – Она красивее меня, – тем временем задумчиво произнесла Николь. – Очень яркая и харизматичная.

      Яхонтов недовольно нахмурился и снова взглянул на снимок.

      В каком месте распущенная девка красивее его невинного Воробушка?

      – Не согласен, – уверенно возразил у самого её уха. – На твоём фоне она однозначно проигрывает.

      Услышал тихий смешок. Затем девушка развернулась к нему лицом, продолжая улыбаться.

      – Думаешь, я поведусь на эту лесть? – вопросительно выгнула бровь.

      – Я никогда никому не льстил, – отчеканил, делая ударение на каждом слове. – Говорю, как есть. Всегда.

      Её лицо стало серьёзным и задумчивым. По глазам видел, что она верит ему.

      Она. Ему. Верит! Черт подери!

      Внутри всё ликовало. Наконец-то, лёд тронулся!

      И, естественно, грех этим