Ребенок на спор. Ксения Богда

пятисот рублей?

      Его пальцы смыкаются на моем запястье, и он тянет меня из салона машины.

      – Я буду кричать, – шиплю, упираясь пятками в пол авто.

      В ответ доносится только тихий смешок, от которого по всему телу пробегает дрожь.

      – Девушка, – требовательно обращается ко мне водитель.

      – Я на вас жалобу накатаю, – хватаю сумку и выскакиваю из машины, и он тут же сдает назад.

      Ну надо же, и пути отступления сразу нашлись.

      Мы остаемся в темном переулке вдвоем с моим кошмаром. Дергаю руку, пытаясь освободиться из стальной хватки, но только охаю от боли.

      – Садись в машину. – Низкий голос проникает под кожу.

      – Отвали, Денис. – Все еще пытаюсь отвоевать свою чертову свободу.

      – На счет «три» я утрамбовываю тебя сам, – цедит бывший.

      – Что тебе от меня надо? – Уже думаю, чтобы закричать на всю улицу.

      Может, кто-то поможет?

      – Сядешь – и узнаешь.

      Замечаю боковым зрением свет от экрана телефона. Была не была.

      – Помогите! – ору на всю улицу в надежде, что там идет не какой-нибудь трусливый мальчишка.

      Денис ругается сквозь зубы.

      – Помогите! Пожалуйста!

      Свет замирает и начинает двигаться в нашу сторону, а я выдыхаю.

      – Что тут происходит?

      Я чуть ли не скулю от разочарования, когда вижу непонятно откуда в такое время взявшегося на улице старика с тростью.

      – Дедуль, шли бы вы домой. В кроватку, – нетерпеливо говорит Денис и снова тянет меня на себя.

      – Я тебе сейчас так пойду – зубов не соберешь. Куда девчонку тащишь?

      – Так это жена моя. Домой. – Ложь легко срывается с губ Дениса.

      Мотаю головой так, что, боюсь, она у меня оторвется.

      – А мне кажется, жена не согласна, – прищуривается дедушка и хватается за трость.

      – Считаю до трех, чтоб тебя тут не было на «три», а то тростью настучу. Кто только вас учил так со слабым полом обращаться?

      – Раз, два…

      Денис отпускает меня и прыгает за руль.

      Тишину улицы разрывает свист шин об асфальт, и нас накрывает облаком пыли.

      – Ты как, дочка? – Свет телефона озаряет мое лицо. – Не обидел?

      Мотаю головой, глотая подступившие к горлу слезы.

      – Нет, нет, это знакомый, просто не очень-то я хотела с ним куда-то ехать. Спасибо вам большое.

      – Та ну, за что? Хоть чем-то моя бессонница полезна оказалась. Вот, на старости лет героем побыл, – хмыкает дедушка, и я не могу сдержать ответной улыбки.

      – Ну как за что? За то, что не прошли мимо и не оставили постороннего в беде.

      Перекидываю ремешок сумки через плечо и переступаю с ноги на ногу. Ну не разворачиваться же и молча сматываться. Я так не могу, не после того, как меня спасли из лап обезумевшего Дениса.

      – Знаешь, в наше время никто мимо беды не проходил. Это сейчас вот видят что-то не то и начинают. Телефоны свои подостают и снимают, снимают. Зачем снимают, непонятно. Нет бы прибежать на помощь. Тьфу. – Дедушка сплевывает в сторону и берет меня под руку. – Пойдем лучше, я тебя провожу. Как тебя вообще