Борт 147. Дневник мизантропа. Роман Грачёв

вечно (дважды бэээ!), и пусть земля будет вам ковром из одуванчиков (бурное и продолжительное бэээ!)»

      Звукорежиссер Саша, с которым я постоянно работал, смотрел на меня раскрыв рот и даже не пытался комментировать, настолько был ошарашен.

      – Не смотри так, – буркнул я, прежде чем присосаться к третьему бокалу шампанского, – что-то у меня глюкануло сегодня.

      – Соберешься? – спросил Саша с робкой надеждой.

      – Попытаюсь. Иначе придется валить прямо сейчас и без гонорара.

      – Я возражаю, ваша честь.

      – Сам не хочу, что ты…

      Но я так и не собрался. Виной тому и шампанское, и мое удрученное состояние. Я смотрел на невесту и вспоминал Оксану, которая вполне могла «стать моей судьбой». Хорошая была девушка, милая, симпатичная, за те недолгие месяцы так и не успевшая ничем отвратить от себя. Постепенно Оксана из моих воспоминаний заняла место во главе стола рядом с женихом, я перенес живший в сердце образ на эту малознакомую мне дамочку и начал злиться. Мне казалось, что все женщины, которые мне интересны и симпатичны, должны восторгаться лишь мной и вожделеть лишь меня, у них не может быть ни друзей, ни ухажеров, ни тем более мужей! Как она смеет выходить замуж, почему она смотрит с такой любовью на эту гориллу с волосами на груди, когда я, такой талантливый и симпатичный сукин сын, стою здесь, прямо перед ней?! Овца тупорылая!

      Эмоции бурлили во мне, как суп на плите, клокотали и требовали немедленного выхода. И шоу не клеилось.

      Я наскоро провел пару каких-то убогих конкурсов, потея словно в сауне и ловя себя на мысли, что каждые несколько минут жадно всматриваюсь в циферблат часов. Я подгонял стрелку, я умолял ее бежать так быстро, как она бежала во время моего первого секса с Катюхой. Но фальшивые «Омега» словно умерли. Полчаса, час, полтора часа… я сходил с ума, и чтобы хоть как-то подсластить пилюлю, беспрестанно хлебал шампанское, купленное на собственные деньги в баре.

      Немудрено, что к середине вечера я нахлестался, как денщик его превосходительства, и «наказы жениху и невесте» уже читал так, будто переводил с русского на китайский:

      – Молодым прочтем чичас… ик!… буде ас мас наставлять… (твою мать! хотелось крикнуть в рифму) … жемих, жему люби…

      Ну и так далее.

      Во время одной из танцевальных пауз я быстро выскочил на улицу, спрятался за углом. Попытался делать дыхательную гимнастику, несколько раз присел, держась одной рукой за грязную кирпичную стену с похабными надписями. Разумеется, ничего не помогало. Если перефразировать Гоголя, шампанское в больших количествах – вещь нестерпимая.

      В зал ресторана я возвращался под тяжелыми взглядами куривших гостей, как провинившийся солдат под шпицрутенами. Даже в таком состоянии я понимал, что надолго меня не хватит и вечер можно считать провальным.

      Так и вышло. Следующие полчаса прошли как в тумане. Я видел свет, образы, слышал звуки и голоса,