Когда вернусь в казанские снега…. Антология

и Улыбки покидают маленькую сцену.

      Ужасно жаль, что зрители здесь редкость.

      Для случайного прохожего старый дом неотличим от прочих и необитаем, как одинокий остров в океане. И прохожий плывёт мимо, держа курс на одному ему видный маяк, и не бросает якорей, и не глядит в бинокль, и не отмечает дом-остров точкой в своей лоции, и даже не оборачивается.

      Хотя если бы оглянулся, то увидел бы в окнах столько дружеских Улыбок сразу, сколько ему, может быть, уже никогда не встретить.

      Кто что поёт

      Поют все.

      Но каждый своё.

      Петухи поют гимны.

      Обычно по утрам.

      Хотя порой можно услышать, как петух поёт вечером или днём. По какому поводу – неизвестно. Может быть, в честь дня рожденья. Или дождика в четверг. Или победы нашей сборной по футболу.

      Поэтому так редко.

      Собаки поют частушки.

      Кто под гармошку, кто под балалайку, а кто и совсем без ничего. Они народ весёлый. А если в душе поёт гармошка, в лапах она не так уж и обязательна.

      Кстати, непременно захвати с собой во двор косточку.

      Кошки поют романсы. А коты – разумеется, серенады.

      Когда в небе висит луна и от трубы на крышу падает длинная чёрная тень, они поют вместе. Вернее, одновременно: кошка романс, а кот серенаду.

      Многим людям это не нравится. Они просыпаются и начинают кричать и свистеть, как зрители на концерте. И даже бросаться чем попало.

      Артиста всякий обидеть может.

      Коровы поют оперные арии.

      У одной моей знакомой бурёнки было такое нижнее «ля», что со старого коровника слетала крыша, куры в курятнике падали с жёрдочек, а с реки откликались теплоходы.

      Однажды её пригласили солисткой в Большой театр. Она поехала, но скоро вернулась.

      Театр оказался и в самом деле большой. Но не слишком-то прочный.

      Сверчки и цикады поют колыбельные.

      Про это есть старинная легенда.

      Главное сражение одной войны было назначено на раннее утро. Но цикады ночью пели так сладко, что обе армии проспали. И все остались живы.

      Хорошо бы продавать сверчков в аптеке. Бабушкам и дедушкам, от бессонницы. Вместе с тишиной, и плеском воды, и влажным песком на дороге, и шишками на тропинках, и мошкарой под фонарём, и запахом хвои.

      И никаких таблеток.

      Лягушки поют страдания.

      Если кто-нибудь не знает – это такие песни.

      Они поют с кочек, как с маленьких сцен, и на глаза им наворачиваются слёзы. И с неба навстречу лягушиному хору тут же летит ливень. Капли шлёпают по листьям, по лопухам, по кувшинкам, и лягушкам кажется, что там, наверху, тоже кто-то плачет.

      И ещё это похоже на аплодисменты.

      Комары поют военные марши.

      Очень громко и очень грозно. Вдобавок у каждого из них есть крошечная труба, и она то и дело трубит атаку. Потому что воюет это племя круглый день.

      Я слышал про одного комара, который поселился в Загсе.