Теремок. Разбойники с большой дороги. Ксения Алексеевна Лестова

куцей не хватало для полноты образа.

      – Микула! – меня кто-то потряс за плечо.

      Отмахнулся и как следует впечатал будителю кулак в лицо. Повернулся на бок и продолжил спать. Что там мой усталый мозг еще покажет…

      – Микула, в деревню пора! Камни относить да девок портить.

      Девок портить я люблю. Но всегда делал это по обоюдному согласию. Я все же не насильник какой. А что родители ихние за мной потом по всем тропинкам носятся и женить хотят, так… досадное недоразумение. Попробуй, объясни им, когда они в гневе, что все по согласию сторон было. Быстрее по голове скалкой схлопочешь.

      – Встаю я, – пробормотал и с трудом разлепил глаза. – Будто ты, Косой, сам время с пользой не потратил.

      – Так я встал вовремя, – сказал Сой, потирая левую щеку. Вот, значится, куда я ему угодил.

      – Завтра с рассветом в путь-дорогу собираться, так что времени на кутеж у нас немного, – подал голос стоящий позади товарища Фокс.

      – Ну, у вас, может, и немного, – хмыкнул косоглазый, – а я могу и задержаться.

      Я встал на ноги и отряхнул со штанин сено. Затем провел рукой по волосам, взъерошивая их и вытряхивая мелкие соринки.

      – Все? Готов? – нетерпеливо вопросил находящийся тут же Василий.

      – Вроде готов, – я передернул плечами, и мы таки двинулись на выход с сеновала.

      Зашли в терем, взяли самоцветы, которые недавно отковыривали от сундука, и двинулись дальше.

      Только ступили за калитку, как за спиной раздался грозный голос Михаила:

      – И куда намылились?

      Куда-куда, а то сам не знает. Ответ пришлось держать мне, как второму по старшинству.

      – В деревню зайдем, самоцветы отнесем, – крикнул я главарю.

      – А чего ты один не пойдешь? – задал следующий вопрос Медведь.

      – Так надежнее. Вдруг меня ограбит кто?

      – Кто? – мой собеседник в удивлении приподнял одну бровь. – Сам себя что ли грабить будешь?

      – Михаил, как будто ты не знаешь, зачем мы в деревню идем, – в моем голосе стало появляться раздражение.

      – В том-то и дело, что знаю, – со вздохом произнес главарь. – Чтобы до рассвета ты, Волк и Лис в тереме были!

      – Хорошо, мамочка, – притворно всхлипнув, проговорил Фокс и смахнул с лица несуществующие слезы.

      – Позеры, – последнее, что сказал Медведь, перед тем, как скрылся в тереме.

      Мы продолжили путь, растворяясь между широкими стволами деревьев. Каких-то минут тридцать-сорок, и выйдем в деревню Сколки. Там для начала оставим самоцветы на крыльце дома старого кузнеца, который один тянул семью, в которой было целых семеро детей. Жена его, Мирослава, хлопотала по хозяйству да за ребятней следила – работать у нее времени не было.

      Дошли до покосившегося забора, и Волк, который нес самоцветы, вошел на участок, тихо прошмыгнул к крыльцу, поднялся по ступеням и положил камни у двери.

      Все это он старался проделать как можно тише. В такое время обычный люд уже как час должен был отправиться на боковую. А такие, как мы – любители