Имя этой дружбы – поэтическое братство. Анна Тоом

всего, своё духовное братство с дворянкой, в чём признаться и тогда и позже было опасно:

      Доверил я шифрованной странице

      Твой старый герб девический – орла.

      Далее, понимание страшной трагедии – происходил раскол России:

      Когда ползли из Родины на Север

      И плакали ночные поезда…

      Поезда ползли и плакали, увозя людей из России. Но почему «на Север»? – Поезда уходили на юг, где формировалась Белая армия, и на запад, куда уезжали в эмиграцию. Для Антокольского же Север – символ, не географическое понятие, а поэтическое, эмоциональное. Север – холод. Холодно без дома.

      Ещё предчувствие кровавой бойни, как во Франции во время террора, бессмысленной и пагубной для всех:

      И серебром колец, тобой носимых,

      Украсить казнь – чужую и мою, –

      Чтобы в конце последней Пантомимы

      Была игра разыграна в ничью.

      Впрочем, воспитанный на идеалах Великой Французской революции, он и в русской видел торжественность момента («украсить казнь»).9 И по-человечески сочувствовал всем. Его товарищи уходили в Белую армию – он никому не желал поражения10. И наконец, в стихотворении скрыт ответ на упрёк Марины Ивановны ему в его политической слабости и бездеятельности:

      Мне надо стать лжецом, как Казанова,

      Перекричать в Палате Мятежей

      Всех спорщиков – и обернуться снова

      Мальчишкой и глотателем ножей.

      В этих строках он словно примеряет роль активного участника событий. Цветаева считала, что мужчины в критической для России ситуации просто обязаны занять действенную позицию.11 Но Антокольский человеком политики не был. «Мальчишка и глотатель ножей», «бродяга и актёр», «балаганный зазывала» – вот каким он себя видел, таким он, в сущности, и был12. Участие в политических баталиях не для него. Он их и потом, всю жизнь, сторонился. Но Марина Цветаева такую позицию понять и принять не захотела. Они стали отдаляться друг от друга, не упуская, впрочем, друг друга из виду.13

      Сегодня, осмысливая события тех дней в исторической ретроспективе, понимаешь неизбежность разлада двух поэтов. Их роднили любовь к поэзии и искусству, одухотворённость и талант. В остальном они были людьми разными.

      Антокольский вышел из либеральной еврейской интеллигенции, Цветаева – из дворянской интеллигенции. Это не мешало их личной дружбе: сословные различия среди достойных и образованных людей дореволюционной России постепенно утрачивали свое значение. Однако революция всколыхнула «классовую ненависть», разрушила происходившую интеграцию общества и резко поляризовала его. В еврейскую атеистическую среду, к которой принадлежал Антокольский, революция принесла надежду на равноправие, единство с народом и, как результат этого, успех. В среду Цветаевой она принесла гибель. Россия Антокольского только начиналась. Россия Цветаевой окончилась навсегда.

      Пойди

9

П.Г. Антокольский окончил передовую по тем временам московскую гимназию. Ей он обязан превосходным знанием мировой истории и французского языка.

10

В Белую Армию ушли Сергей Гольцев (1896–1918) и Владимир Алексеев (1892–1919). Они, как и П.Г. Антокольский, были актёрами студии Е.Б. Вахтангова.

11

В воспоминаниях М.И.Цветаевой находим: «В Москве 1918–1919 года мне – мужественным в себе, прямым и стальным в себе, делиться было не с кем. В Москве 1918–1919 года из мужской молодежи моего круга – скажем правду – осталась одна дрянь. Сплошные «студийцы», от войны укрывающиеся в новооткрытых студиях … и дарованиях. Или красная молодежь, между двумя боями, побывочная, наверное прекрасная, но с которой я дружить не могла, ибо нет дружбы у побежденного с победителем». Цветаева М.И. «Повесть о Сонечке». Собр. соч. в 7 т. / Составление, подготовка текста и комментарии. А.А.Саакянц и Л.А. Мнухина. М.: Эллис Лак, 1994-1995. Т.4. С.344.

Следует заметить, что, несмотря на резкие суждения о молодежи тех лет, Марина Ивановна была дружна с некоторыми студийцами-вахтанговцами, принимала их у себя, посещала их спектакли, и именно для студии Е.Б.Вахтангова она написала цикл романтических пьес: «Фортуна», «Приключение», «Феникс» и др., – вошедший впоследствии в золотой фонд её литературного наследия. Марина Цветаева. Театр. М.: «Искусство», 1988.

12

См. стихотворение «Балаганный зазывала». Антокольский П. Собр. соч. в 4 т. Т. 2. С. 511.

13

«Наша дружба продолжалась. Она перестала быть пылкой, встречались мы реже, но она всегда следила за мною так же, как я следил за ней». Антокольский П. Мои записки / Неопубликованные материалы из архива П.Г. Антокольского.