Летом сорок второго. Михаил Калашников

что-то иное. Она не могла знать, что через полгода, когда правый берег Дона займет враг и в далеком Урюпинске выяснят, что их Дуванка находится в прифронтовой зоне, забреют всех парней бригады в армию.

      Посреди февраля, в трескучие морозы, умер Дмитрий Григорьевич. Мужики весь день жгли костер и долбили ломами мерзлую, чуть оттаявшую после огня землю. На исходе короткого зимнего дня к разрытой яме подошла небольшая похоронная процессия.

      Гроб сняли с саней и взяли на руки брат и друзья Дмитрия. Расторопная соседка по прозвищу Котыха поставила в снег две табуретки. Маруся с Анютой, торопливо приложившись к ленточке с «Живыми в помощь» на лбу отца и утирая слезы, отошли в сторону. Ирина упала на грудь мертвого мужа и забилась в причитании. Степан поднял ее, крепко взял за плечи и отвел от гроба:

      – Забивайте!

      Мужики быстро накинули крышку, а колхозный шофер, дядя Митрофан, торопливо перекрестился зажатыми в пальцах гвоздями:

      – Господи Иисусе Христе, помилуй нас, грешных!

      – Иришка, – тряс Степан за плечи вдову, – посмотри на детей. О них кто подумает, кроме тебя? Кончай это дело, кума!

      Он вел ее под руки до самого дома.

* * *

      Через две недели на их улице умерла одна женщина. Дочь покойной пришла к Ирине с просьбой:

      – Иришка, разреши мою мать в ту ж могилу положить, где твой Митька захован. Сама знаешь, земля промерзла, а денег с копачами расплатиться у меня нет.

      Вдова угрюмо взглянула на девушку из-под опухших век, тихо молвила:

      – Иди у Степки спроси. Мне-то что, мне не жалко.

      Степан согласился при условии, что могилу раскапывать будет он сам. Хотя эта земля тоже была промерзшей, но она еще не успела слежаться, и Степан быстро справился с новой могилой. Дойдя до гроба, он сделал нишу в стенке ямы, куда должны были опустить гроб с новопреставленной покойницей.

      На кладбище пришла и Ирина с детьми. Став у края разрытой могилы, она, стесняясь своей просьбы, сказала:

      – Кум, открой гроб, одним глазком погляжу только…

      – А тужить не начнешь? – спросил Степан.

      – Не буду, – заверила женщина.

      – Дядька Степан, – подала голос Анюта, – и мне покажи!

      Он спустил девочку на дно ямы. Уперев топор в щель меж крышкой и гробом, Степан отогнул гвозди. Анюта увидела отца таким же, каким он был в день похорон, лишь легкий иней был на его лице и одежде.

      – Как живой, – всхлипнула Ирина и завыла в голос.

      Степан подхватил на руки Анюту, поднял ее наверх, а сам вернул крышку на место и заколотил гвозди обратно.

      Глава 2

      Настало лето 1942 года. После успеха Московской битвы все ждали коренного перелома. Были среди крестьян и, мягко говоря, сомневающиеся. Еще меньше было тех, кто втихую бормотал: «Скорей бы пришли немцы да наладили краснопузых отсюда».

      В конце мая саперно-понтонный батальон построил по соседству с белогорскими паромами наплавной мост. С обоих берегов его оградили шлагбаумами, в сторожках бакенщика и паромщика