Счастливчики; 62. Модель для сборки. Хулио Кортасар

тем, что должно было вот-вот произойти. Уехать – на три месяца или на всю жизнь – какая разница? Не все ли равно? Она не была счастлива и несчастна тоже не была, обычно крайности толкают на резкие перемены. Муж будет оплачивать содержание Хорхе в любой части света. А у нее есть рента, есть тревел-чеки и кое-какие деньги на черный день.

      – Все эти люди плывут с нами? – спросил Хорхе, постепенно отходя от мороженого.

      – Нет. Давай попробуем угадать кто, если хочешь. Я уверена, вон та сеньора в розовом.

      – Ты думаешь, че? Она некрасивая.

      – Ладно, не возьмем ее. Теперь ты.

      – Вон те сеньоры за столиком, с сеньоритой.

      – Очень может быть. Выглядят симпатичными. Ты захватил платок?

      – Да, мама. Мама, а пароход большой?

      – Думаю, да. Кажется, это какой-то особый пароход.

      – Его кто-нибудь видел?

      – Возможно, но он не из известных.

      – Значит, некрасивый, – грустно сказал Хорхе. – Красивые все знают. Персио, Персио! Мама, Персио пришел.

      – Персио точен, – удивилась Клаудиа. – Начнешь думать, что лотерея разрушает привычки.

      – Персио, иди сюда! Что ты мне принес, Персио?

      – Последние новости с планеты, – сказал Персио, а Хорхе, счастливый, смотрел на него и ждал.

      V

      Учащегося Фелипе Трехо очень интересовало, что происходит за соседним столиком.

      – Ты только представь, – сказал он отцу, который отирал пот со всей элегантностью, на какую был способен. – Некоторые из этих лохов наверняка поплывут с нами.

      – Ты не можешь выражаться поприличнее, Фелипе? – простонала сеньора Трехо. – Что за ребенок, когда он научится хорошим манерам.

      Беба Трехо советовалась по поводу своего макияжа с зеркальцем от Эйбара, попутно используя его в качестве перископа.

      – Ладно, а эти-то каракатицы, – не унимался Фелипе. – Ты посмотри, эти-то просто рыночные торговки.

      – Не думаю, что все отправятся в круиз, – сказала сеньора Трехо. – Возможно, вон та пара, что сидит во главе стола, и вон та сеньора, она, должно быть, мать девушки.

      – Какие вульгарные, – сказала Беба.

      – Какие вульгарные, – передразнил Фелипе.

      – Не кривляйся.

      – Фу-ты, ну-ты, герцогиня Виндзорская. Вылитая.

      – Хватит, дети, – сказала сеньора Трехо.

      Фелипе с удовольствием ощущал свою внезапную значительность, но пользовался ею с осторожностью, чтобы не спалить раньше времени. А сестрицу следовало взять в узду и сквитаться за все, чем она успела ему насолить.

      – За другими столиками, по-моему, приличные люди, – сказала сеньора Трехо.

      – Хорошо одетые, – сказал сеньор Трехо.

      «Они мои гости, – думал Фелипе и готов был кричать от радости. – Старик, старуха и эта говнюшка. И я могу делать что хочу». Он обернулся на соседний столик и ждал, когда на него обратят внимание.

      – Вы, случайно, не плывете на пароходе? –