Мистика ночи. Ксения Алексеевна Лестова

на плечо. А я даже не могла возмутиться подобному неуважению со стороны Кротова. Тело стало ватным, а сознание решило окончательно покинуть меня.

      – Мар-р-рина! – забыв о самообладании, Мартин Штрасс ухватил собственную работодательницу за плечи и начал трясти, словно тряпичную куклу. – Ты нарушила Кодекс!!!

      – Она сама, – нагло заявила женщина.

      – Зачем?!

      – Она меня бесит, – как ни в чем не бывало, бросили в ответ. – Даже не знаю, почему. Одним своим присутствиям.

      – Ты вот так относишься к делу? – мрачно уточнил Штрасс. – Хоть понимаешь, насколько безответственно поступила?

      – Она хотела попасть на совещание, а я лишила ее этой возможности, – пожала печами вампирша. – Сомневаюсь, что ты смог бы уговорить девчонку подождать на больничной койке. Зачем этот Кротов вообще ее сюда притащил? Не мог отправить все данные по факсу? Короче, эта серая мышь не должна быть в курсе всех наших дел.

      – То, что касается ее жизни, Оля должна знать и будет знать, – холодно заметил Штрасс.

      Мужчина, наконец, получил возможность пройти к своему письменному столу, чтобы взять нужные бумаги. Признаться, его порядком вывела из себя вся эта ситуация с вампиршей. В чем-то она была права, и Мартин не собирался отрицать тот факт, что ему было бы сложно уговорить Ольгу вернуться в больничное крыло. Но он бы сделал это, не прибегая к насилию. И девушка бы все поняла. А вот то, что Марина устроила с ним один на один, не укладывалось в голове. Да она же самым наглым образом намекала на интимную близость! При этой мысли Мартина перекосило. Да чтобы он поцеловал эту клыкастую? Никогда!

      Собрав с собой все самое необходимое, капитан Штрасс направился на выход. К тому времени начальница уже находилась у порога и оживленно обсуждала с Обером детали их будущего сотрудничества. При этом три верхних пуговицы на черной рубашке Тиля были уже расстегнуты. И сейчас тонкие пальцы вампирши подбирались к четвертой. Заметив тяжелый взгляд мужчины, пара умолкла. В образовавшейся тишине голос Тиля прозвучал глухо и хрипло:

      – Ты разве не знаешь, что вампирам в полнолуние свойственен определенный голод? – он произнес это, будто только что говорил с ней не о делах, а о страсти. – Почему не сказал мне и почему не разобрался в этом вопросе как можно быстрее? Тогда и Ольга с Иваном ничего бы и не увидели.

      – Я не намерен потакать эротическим фантазиям этой женщины, – буквально выплюнул Штрасс. – И не дури мне голову, ты прекрасно знаешь, о чем я. Но если вам обоим так хочется пообщаться наедине, не буду мешать. Только не в моем кабинете.