Новая архитектура мироустройства. Роберт Юрьевич Сперанский

«лифте», то есть построения жизни по критерию приобретения все большего количества материальных благ, давно уже прочно связаны с управленческой структурой. Именно в ней они, как им кажется, обретают смысл существования. То есть здешнее общество сродни в большей части в каком-то смысле цивилизации Роя, когда от единичного элемента ничего не зависит. Только соединяясь в какое-то подобие структуры, которая кажется им большой и сильной, эти элементы обретают смысл существования и какого-то своего, искаженного миропонимания…

      Я выдержал паузу и глянул на обладателя английского костюма. Он был весь внимание. Я продолжил:

      – Период осознания ими порочности такого мироощущения займет многие годы. И это в случае, когда весь информационный ресурс будет работать на просветительство. В ситуации же, когда свет и добро нужно ввести повсеместно и сразу, более прагматично перезагрузить мозги толпы сверху. По укоренившейся своей программе структурного повиновения и подчинения Рой толпы примет новые установки безболезненно и начнет исполнять новые вводные. И более того, всячески это приветствовать и пропагандировать среди самого себя, ибо другому Рой пока не обучен. Сохраняя интеллектуальную страту управления можно постепенно и плавно выводить Рой к «свету». Конечно, у данной теории есть и слабые места. Одно из них – возможность уже новой страте управления подмять под себя все общественное благо после отравления властью. Но коллегиальность интеллектуалов на управленческой вершине и постоянная ротация их должна быть гарантией от этого. Нарушение этих новых управленческих основ и принципов должно стать тягчайшим преступлением современности.

      – В каком-то роде это использование по-новому башен-излучателей «Обитаемого острова» Ваших любимых Стругацких, – заметил мой слушатель и представитель Третьей стороны.

      – В таком роде они еще тогда задумались о реформировании общественных процессов и недопущении злоупотребления властью. Только вот поняли их единицы, – сухо возразил я и, увидев готовность своего визави внимать дальше моим теоретическим изыскам, вернулся к озвучиванию своих давних, но по-прежнему злободневных мыслей:

      – Итак, по поводу так называемого развала. Территория наша давно уже по отдельным своим частям тяготеет к определенным сопредельным доминантам. Ведь связывающие ее идеологии давно уже не могут заменить, как раньше, экономические центробежные силы. Мир изменился вокруг и своей привлекательной новой гравитацией постепенно отслаивает по экономическому принципу целые сопредельные с ним куски.