Духи Рождества на Трэдд-стрит. Карен Уайт

в витражном стекле секрет, который привел нас к разгадке старинной семейной тайны, но теперь я видела лишь красоту окна и то, как оно как будто магнитом влекло меня в гостиную. А может, причиной тому было резкое падение температуры или легкий запах «Ванильного мускуса».

      Примерно полтора десятка женщин расположились в гостиной на диванах и стульях. Мебель, недавно избавленная от чехлов с принтом леопарда и зебры, в которые нарядили ее бывшие владельцы дома, теперь была восстановлена в исторически точной (и современно дорогой) шелковой обивке в кремовых и нежно-голубых тонах.

      Я знала, что увижу Веронику Фаррелл в этой группе, еще до того, как заметила ее рыжие волосы. Аромат духов ее погибшей сестры уже предупредил меня, что она будет там, хотя, если честно, я не ожидала ее увидеть на собрании по сбору средств для рождественского ужина и школы «Эшли-Холл». Ее дочь Линдси была близкой подругой и одноклассницей Нолы, но с тех пор, как я категорически отказалась помочь ей общаться с ее покойной сестрой Адриенной, – а затем и вообще получила в свой адрес угрозы ее мужа Майкла, – я ее больше не видела. Даже на школьных мероприятиях мы всегда оказывались на противоположных сторонах зала, хотя я затрудняюсь сказать, по чьей инициативе.

      – Мелли! – сказала моя мать. Ее стройная фигура плыла ко мне в море синего шелкового шифона. Глядя на нее, вы бы никогда не дали ей ее шестьдесят шесть лет. Только ей и Джеку разрешалось называть меня Мелли. Когда-то это имя действовало мне на нервы, отчего Джек любил дразнить меня им, но теперь я находила его даже милым. Мать поцеловала меня в щеку, а моя свекровь, Амелия Тренхольм, неизменно элегантная владелица магазина «Антиквариат Тренхольмов», встала и с доброй улыбкой поприветствовала меня.

      Две женщины с детства были подругами, обе учились в школе «Эшли-Холл», поэтому было логично, что они войдут в комитет. Но не имело никакого смысла другое – то, как они взяли меня за локти, как будто боялись, что я сбегу. Уловив запах корицы и кофе, я подумала, не потому ли они пытаются удержать меня, чтобы я не бросилась к угощениям, расставленным на чиппендейловском серванте из красного дерева.

      Взгляды собравшихся были прикованы ко мне. Мама между тем начала речь:

      – Дамы, могу я привлечь ваше внимание? Теперь, когда моя дочь здесь, я думаю, что мы начнем с важного объявления.

      Я осторожно попыталась высвободиться, но две женщины крепко держали меня. Мне не давал покоя вопрос, стоит ли мое бегство той сцены и тех комментариев, которые я буду слышать еще долгие годы? Мама заговорила дальше:

      – Дорогая подруга Мелани, доктор Софи Уоллен-Араси, профессор сохранения исторического наследия в местном колледже, не смогла быть сегодня с нами, но она любезно предложила свою кандидатуру и кандидатуру Мелани в качестве руководителей мастер-класса по плетению рождественских венков в этом году.

      Она выдержала паузу и услышала удивленные вздохи собравшихся – разумеется, мой был самым громким, – а затем продолжила:

      – Она