Молчаливая слушательница. Лин Йоварт

крови.

      Глава 3

      Джой и Джордж

      1 февраля 1983 года

      – Здравствуйте! Я доктор Купер, – говорит она до ужаса сладким голосом, приглашая в кабинет. – Однако зовите меня Вики, милочка. Вики, с одним «к». – И протягивает потную ладонь.

      Ладонь пухлая, горячая, влажная. Гадость.

      – Мы общались по телефону на прошлой неделе.

      – Да. – Я незаметно вытираю руку о джинсы.

      – Какая вы молодец – приехали издалека ухаживать за престарелым отцом… – Вики падает в кресло за столом. – Садитесь, садитесь, – и машет на стулья напротив.

      Я послушно сажусь, а она демонстративно смотрит на часы.

      – Простите, но времени у меня мало, нужно проведать старушку Кларис Джонсон. У нее бородавки на ступне; уже много лет Кларис с ними мучается, бедняжка, а теперь они поползли вверх по ноге…

      Понятия не имею, какой реакции от меня ждут.

      – Она живет в западной части города, на Джонсон-роуд, названной в честь семьи покойного мужа Кларис. Ни одного соседа на мили вокруг, поэтому я взяла за правило ее навещать.

      Какого черта она мне это рассказывает? Но я киваю – надо же что-то делать.

      – Впрочем, я предупредила: «Извините, Кларис, я могу завтра опоздать. К Джорджу Хендерсону приезжают родственники, и я договорилась встретиться с его дочерью в клинике ровно в полдень». Кларис очень огорчилась, узнав о болезни Джорджа… вашего отца.

      Да, конечно, огорчилась.

      Вики вздыхает, но тут же приободряется и ведет дальше:

      – Ладно, вряд ли вы пришли слушать о бородавках Кларис.

      Я улыбаюсь, и Вики с одним «к» понижает голос.

      – Итак… ваш батюшка. Он несколько… оторван от реальности. Это все обезболивающие. Плюс медленное угасание. Плюс миорелаксанты с антидепрессантами. Плюс таблетки от гипертонии. И от диареи. И от запоров. Знаете, – голос Вики опять веселеет, – современная медицина просто чудесна. Если б не обезболивающие, Джордж испытывал бы страшные мучения. Я проведывала его утром, а соседи обещали заглянуть часиков в одиннадцать, узнать, как он. Их обрадовала новость о вашем приезде, они теперь смогут переключиться на собственные заботы. Только я вам ничего не говорила, милочка.

      Я вскидываю руку и качаю головой, обещаю хранить тайну. Эта женщина когда-нибудь замолкает?

      – Какие соседи? – спрашиваю.

      – Барбара Ларсен, милочка.

      – Серьезно?

      С чего вдруг старая перечница взялась за ним присматривать?

      – Та еще заноза, правда?.. В общем, я объяснила Кларис – да и Барбаре, между прочим, тоже, – что вашему бедному батюшке самое место в больнице, но вы же знаете, какими бывают люди – в основном, конечно, мужчины, – вот я и объяснила: если за ним будут ухаживать, если приедут родственники, тогда, объяснила я, почему бы не позволить ему умереть в собственной постели, в собственном доме? Мы ведь все этого хотим, правда? Потому-то я и сказала