Казанский альманах 2019. Коралл. Коллектив авторов

по чему-то

      и скука навзрыд,

      и я никому-то

      не нужен, как стыд.

      «Как надзиратель, как конвой…»

      Как надзиратель, как конвой,

      за мной идут тоска и скука.

      Тружусь, но чувствую спиной

      свою безрадостную муку.

      Ещё строка и всё, конец,

      вновь пустота и беспредельность,

      как цепь из свадебных колец…

      И не уйти

      в уют и цельность.

      И никогда не одолеть

      свою беспомощную старость.

      И не хотеть, и не уметь

      дожить всё то, что мне осталось.

      «Святая ночь…»

      Святая ночь…

      Луна сошла с ума,

      и глубина предельно откровенна,

      там, где-то в беспредельности она,

      исходит тайной сокровенной.

      И в нас оно, как старое вино,

      переливаясь, жгуче колобродит —

      то бредит у дороги за окном,

      то Богом за судьбой у дома ходит.

      И мы за ней, покорные, идём,

      махнув рукой на глупые разгадки.

      Покорные, мы всё чего-то ждём

      и молимся Всевышнему украдкой.

      А лунный свет, как щедрость всепрощенья,

      нам закрывает веки в полусне,

      и шепчет: спи, не будет отомщенья —

      ты здесь живёшь не по своей вине.

      «Мои запои…»

      Мои запои,

      как падучая,

      всю жизнь преследуют меня.

      Я пью от случая до случая,

      в огне страстей и без огня.

      Башку теряю и надеюсь,

      что выживу ещё опять,

      пока совсем уж не уверюсь,

      что нету мне

      дороги вспять.

      «Пока нас крылья держат и несут…»

      Пока нас крылья держат и несут,

      живём, о смерти забывая,

      но сердце чует высоту,

      и высота его пугает.

      Но вот паденье на лету —

      тоска и скука оживают,

      бросая душу в маету.

      «Огонь стоит…»

      Огонь стоит,

      как пламя над пожаром,

      как сердце бьётся

      в ветре вихревом…

      Вот так в груди

      опустошённо-старой

      рождаются,

      как вихри, мятежи.

      «Я безобиднее цветка…»

      Я безобиднее цветка,

      беззлобней молока и хлеба,

      стою один, как перст под небом,

      слегка хмельной от ветерка.

      Я слишком прост и незатейлив,

      и бескорыстен, как вода,

      кому я нужен?

      Рвать без цели…

      На то есть случай и судьба.

      «Я иду по ласковому клеверу…»

      Я иду по ласковому клеверу —

      огоньки-ромашки на ветру…

      Если в тебя, Господи, поверю я,

      то землю эту разлюблю.

      «Живу я наугад…»

      Живу я наугад,

      и нет милее лета,

      а млечный звездопад

      всё льёт и льёт свой свет.

      Уютно и легко

      под этой звёздной крышей,

      и