Артефакт Хроноса. Евгений Владимирович Михайлов

людей бежали от них без оглядки. Но эти времена прошли, и теперь они, – небольшое и вымирающее племя, у которых лучшие дни оказались далеко в прошлом. Лишь эта песня говорила им что они живы, ещё не все потерянно, они сильны и могучи, пусть даже их и осталось всего две сотни.

      Их яростная песня взметнулась к самим небесам, и мортоны начали стягиваться к их селению, сбиваясь в группы по пять-десять человек. Предчувствие скорой развязки обрадовало их, скоро, очень скоро они напьются крови своих жертв.

      Но шандиры не боялись врага, а наоборот, жаждали встречи с ними. Мужчины стали готовиться, надевая одежду воинов, изготовленную из специально выделанной кожи слона – индрика, щиты, изготовленные из трех слоев кожи, которые защищали и от удара топора, и от мощной стрелы. Щиты были секретным оружием шандиров, и они могли защитить своих хозяев даже от магического огня огневика, если он попадет точно в щит. Ворон, учитель Мургона утверждал, что их щит способен выдержать три выстрела из огневика, и только после этого приходил в негодность. Весь его секрет был в пропитке кожи, и хранителем его теперь остался один Мургон, последний колдун племени. На головы воины одели конусные кожаные шлемы, ну а в остальном, оружие шандира было обычным – копья, луки, топоры, дубины.

      Также были вооружены и остальная часть племени, усиленная десятью опытными воинами – ветеранами, они оставались в селе, приготовившись к возможной осаде в случае поражения отряда Мургона. И, дав им последние инструкции, повел свой отряд к воротам села. С собой он нес все три своих магических артефакта, надев на левую руку щит Сета, на котором он уже закрепил недостающие магические камни, на груди закрепил кулон ярости, не забыл прихватить и амулет – парализатор, и теперь чувствовал себя и свою маленькую армию полностью защищенной.

      Ворота со скрипом распахнулись,и их небольшое войско вышло на улицу. Частокол облепили оставшиеся в селе жители. Они уже были готовы к возможной осаде, и с грустью провожали взглядом уходящий отряд, прощаясь навсегда со своими братьями, мужьями и отцами.

      Мургон вёл свое войско прочь от села, но и не к врагу, всё дальше удаляясь от пораженного вражеской магией участка леса. Он уходил всё дальше и дальше, пока не почувствовал, как гнет черной магии ослабел. Сразу стали заметны следы живности, пели птицы, перепархивая с дерева на дерево. Прямо из под ног поднялся вспугнутый заяц, торопливо удирая в бурелом.

      – Все, мы на месте, больше не таясь, громко объявил он, доставая из сумки невзрачную деревянную трубочку. И лес огласился нежной трелью. Секрет этого свистка был в том, что только малая часть звука выходила из него в слышимом для человека спектре, остальная часть излучаемого звука слышалась только изощренным слухом местных обитателей этого первобытного леса. И едва трель смолкла, как лес зашумел, откликнувшись на призыв. Со всех сторон послышались звуки шагов, захрустел вокруг ломаемый тяжелыми ногами сухой валежник,