Замещение. Повесть. Федор Федорович Метлицкий

Близнецов привел его на площадь, где собрался митинг Народного ополчения. Был праздник Единения, плясали хороводы самодеятельности. Люди в толпе показались ему приземистыми, коренастыми, с большими натруженными руками, и на одно лицо, как, по выражению нового приятеля, узкоглазые китайцы. И думали, наверно, одинаково. Молодой представитель оргкомитета Ополчения, модно небритый, с трибуны кричал:

      – Пришло время правды! Открылись истины, которые так долго скрывались под ложной завесой прежнего времени.

      Агент спросил у бородача, стоявшего близко к трибуне:

      – И какие же истины?

      – Слава богу, мы вернулись к своим корням, – мстительно прохрипел тот. – Теперь защищены глухим забором – нас не достать ни санкциями, ни атомной бомбой. Пусть попробуют.

      Агент удивился.

      – Вы что, закрываетесь от широкого разнообразного мира?

      – Посмотрите, что делается! – вскинулся тот, всплескивая руками. – Рухнула старая геополитическая система. Мир перестал быть однополярным. Мы среди первых.

      – С нашими ржавыми железками, – усмехнулся Близнецов.

      Тот воодушевился.

      – Ничего, только начинаем. Вон, не стало олигархов, отдали государству все богатства и отбывают трудовую повинность. Так сказать, служат народу.

      Агента поразило азартное стремление людей втиснуть жизнь в прокрустово ложе своих представлений. Так или иначе, успокоился он, все когда-нибудь переходит в естественное состояние, когда обнажается настоящая, трудная истина отношений, слов и дел. Все равно будет ясно, кто есть кто, то есть установится норма, на которой основана природа человека.

      В разговор вмешался военный, суровый красавец с тщательно зачесанными седыми волосами, с прямым медальным носом, рубанул командирским голосом:

      – За вами нет реальной силы, поэтому не хотите брать ответственности за судьбу народа, убегаете в личную свободу. Нищая оппозиция, свободная от ответственности.

      Он обращался к Близнецову, как будто безошибочно определил, кто его противник.

      – Нет, это вы узурпировали реальную силу, – храбро залепетал Близнецов, – завладели всеми ресурсами, и не делитесь ими с теми, кто видит мир иначе. Так что, нечего говорить об ответственности.

      – Что же вы не победили? У нас, ведь, демократия!

      – Не даете победить!

      – Дай вам возможность – развалите страну.

      – Где свобода – там нестабильно, – добавил кто-то рядом, с растущими со лба густыми волосами. – Ваша вера в свободу ведет к развалу страны.

      Близнецов храбро выдерживал стальной взгляд красавца военного.

      – Зато вы живете в суровой безлюбой ответственности, обладая ресурсом, – для себя, а для страны по необходимости, чтобы голодный народ не восстал.

      – Вам не нравится, что мы празднуем? – спросил тот, с растущими со лба волосами, говоривший про свободу. – Пляски – это хорошо. Без оптимизма жить нельзя.

      – Не всегда, – остывал Близнецов. – Иногда сопереживание с бедой облегчает душу.

      Подошла тетка в цветастом сарафане, отплясывавшая в хороводе