Здесь мопсы не рассказывают сказки. Варя Каткова

на пороге, поспешил дверь закрыть.

      Удаляющиеся шаги стихли.

      А потом затопали быстрее, громче. В квартиру вбежала невысокая девушка в салатовой дутой курточке и розовой шапке с бомбошкой.

      Как оказалось, одна доля секунды решила мою дальнейшую жизнь. И ход книги.

      – Здравствуйте, извините, пожалуйста. Это вы мопса отдаете?

      – Ну, вообще-то не отдаю, а продаю, – хамовато уточнил хозяин, продолжая напяливать маленький женский тапок на свою огромную заднюю лапу.

      – Да, да, извините. Конечно, продаете. Я по объявлению.

      – Заходи.

      Дверь захлопнулась и в коридоре стало теплее. То ли от запыхавшегося хозяина, чьи щеки от вынужденного телодвижения заполыхали, словно доменная печь, то ли от гостьи, посетившей эту жуткую квартиру в столь поздний час.

      Она сразу с порога опустилась передо мной на колено и, несмотря на протесты, крепко обняла, собирая клочья шерсти на яркую куртку, которая приятно шелестела во время объятий.

      – Боже, она прекрасна! Какая красавица, – произнесла гостья.

      Стала трепать уши, целовать в нос, что явно было для меня в новинку. Я попыталась обозначить границы и, как обычно, зарычала, выдвинув лапки вперед. Но, не скрою, мне очень понравилось это действие, как и сама девушка. С ее тёплыми руками, похожая на солнышко в этом своем нелепом одеянии. Да и «красавицей» меня никто до этого не называл. «Гадёнышом» и «Чучундрой» да, а вот красавицей еще ни разу.

      – Собака послушная, дома не пакостит, ест сухой корм или сосиски. Иногда все сразу, – сказал человек, который держал меня на цепи.

      «Послушная? Шутишь, что ли? А кто меня отругал за лужу двадцать минут назад и ужина лишил? Кажется, совсем мозг от сериалов размяк у тебя. Не помнишь ничего».

      – Гулять с ней много не надо, – продолжал человек, – нет, нет, она добрая.

      – А рычит почему? – поинтересовалась моя новая знакомая.

      – Почему рычит? Так это она хрюкает! Она же мопс! Мопсы рычать не умеют! А может, уходить от нас не хочет. Но у ребенка аллергия … Миша, да прекрати ты расстреливать людей в компьютере! Иди, покажи девушке, что у тебя прыщи из-за мопса.

      Квадратная голова верзилы высунулась из комнаты, за дверью которой раздавались ужасающие вопли компьютерной зомби-игры.

      На самом деле, прыщи у Миши были из-за чипсов, а не из-за меня. Но девушка, видимо, испугавшись страшной проказы, вскоре покинула дом, оставив меня наедине с зайцем.

      – Да когда же тебя заберут?! – процедил сквозь зубы человек, туго пристегивая меня к ручке двери.

      Вновь я оказалась никому не нужна. Одна в рыжем пустом коридоре, да еще и голодная.

      Я села, опустив голову над пузиком, и горько заплакала, не в силах сдерживать подкативший к горлу комок из смеси одиночества, тоски и человеческой жестокости. Слезы барабанили по моему волосатому животу в такт тромбонисту.

      «Неужели, я такая плохая, раз меня никто не хочет брать. А может, дело все-таки в безносом зайце?».

      – Избавлюсь от тебя завтра, – гавкнула я, глядя на обглодыша