Это месть, сладкая. Елена Трифоненко

дней спустя.

      Я и двое моих коллег – Гриша и Аня, – как обычно, обедали в кафе, в двух шагах от нашей редакции. Вообще, мы частенько обедаем вместе: устроились почти одновременно и давно подружились. Гриша редактирует сразу несколько рубрик в нашем журнале, а вот Аня отвечает за одну – «Лайфстайл», однако наполняет ее не только текстами, но и фото.

      Я уже подчистила свою тарелку, а вот коллеги даже не притронулись к еде. Они сидели, уткнувшись в телефоны и, кажется, не замечали ничего вокруг.

      – Ребят, жуйте быстрей: до конца обеда осталось всего ничего, – напомнила я. – А главред, между прочим, говорил, что сегодня может подъехать новый генеральный.

      – У меня нет аппетита, – не отвлекаясь от телефона, сказал Гриша. – Моя личная жизнь опять пошла прахом. Я прямо сейчас пытаюсь ее реанимировать.

      – Получается? – спросила его Аня, не отрываясь от телефона.

      – Не особо. – Гриша вздохнул и наконец отложил мобильник. – Меня сегодня игнорируют на всех сайтах знакомств.

      – А что ты делаешь на сайтах знакомств? – удивилась я. – Ты же в прошлую пятницу говорил, что отовсюду удалился. У тебя же завелась эта… как ее? Маша, кажется. Я думала, у вас все на мази.

      – Маша теперь в прошлом. – Гриша насупился, отвел глаза. – Она меня отшила.

      – С чего вдруг? – не поняла я. – Вроде по твоим рассказам она рисовалась милой покладистой девушкой.

      – Она такая и есть. Но я, как обычно, налажал.

      – Да ладно? – Я окинула Гришу скептическим взглядом. Гриша у нас тоже милый и покладистый. Ума не приложу, что он мог сделать обидного.

      – Я повел себя как тюфяк, – словно в ответ на мой мысленный вопрос, признался Гриша. – В субботу я водил Машу в кафе, потом пошел провожать. Мы стояли у подъезда, она, кажется, ждала, что я ее поцелую, но я все не мог решиться и…

      – Она сама тебя поцеловала? – попробовала угадать Аня, по-прежнему залипая в телефоне.

      – Нет, ни фига, – хмыкнул Гриша. – Хотя я надеялся: это бы сразу столько проблем решило.

      – Так что случилось-то? – не поняла я. – Она обиделась на твою нерешительность?

      – Нет, – Гриша мотнул головой. – Когда я почти созрел до поцелуя, из Машиного подъезда вывалились какие-то качки, человек шесть, и их главный такой: «О, красотка, пошли с нами!» Он взвалил Машу на плечо и понес.

      – Куда? – Отложив телефон, Аня уставилась на Гришу округлившимися глазами.

      – Ну откуда мне знать, куда он ее понес? – возмутился Гриша. – Я… Я растерялся и не знал, что делать.

      – И что потом? – поторопила я, изнемогая от любопытства.

      Гриша скривился, но продолжил:

      – Секунд через двадцать Маша вырвалась и прибежала обратно. И стала кричать на меня из-за того, что я за нее не вступился, не побежала за этими самыми качками.

      – А ты не побежал? – ахнула я.

      Гриша стал пунцовым, мотнул головой.

      – Не побежал. Я почему-то завис и даже пошевелиться не мог.

      – Идиот! – со смехом выдохнула Аня.

      – Ага,