Без суда. Артем Римский

серьезность на границе со страхом. Наоми не ответила, но ее прямой взгляд в лицо, подсказал Солу, что если она и не понимает, то очень хочет понять.

      – Я… – он уже был готов высказать то, что собирался, но слова застряли в горле.

      Сол нервно рассмеялся и закурил. Выпустив густое облако дыма, он закрыл глаза и призвал на помощь предательскую память. «Клянусь» – прошептала в его голове Кейт.

      – Наоми, я мечтаю, чтобы мои пальцы сковал артрит, и я навсегда был лишен возможности профессионально играть на рояле.

      Хоть глаза его были закрыты, но в тот же момент перед его взглядом поплыла густая тьма, словно проникавшая прямиком в разум. И если бы он стоял не перед едва знакомой девушкой, а, например, перед Эйном, или если бы произнес свое признание перед иконой, единственное на что у него сейчас хватило бы сил – это рухнуть наземь и дать волю слезам. Дать волю ненависти и презрению к человеку, который отдал детство и юность тому, что в итоге он будет мечтать похоронить в болезни.

      – Прости, мне нужно сесть, – сказал Сол, открыв глаза, и сел прямо на гравийную дорожку, соединявшую крыльцо домика Наоми с задним крыльцом особняка.

      – Пойдем внутрь, – тихо произнесла Наоми, внешне не поменявшись в лице после признания Сола.

      – Не стоит, – он махнул рукой с тлеющей сигаретой. – Я просто… почувствовал вот так среди ночи, что должен, наконец, впервые признать это, и… – Сол глубоко затянулся, – и почему-то решил, что тебе будет признаться проще всего. Я не музыкант, Наоми. Я всего лишь честолюбец. Один из многих безнадежных самовлюбленных извращенцев, готовых на любые жертвы, только бы добиться почета.

      Сол посмотрел на девушку, и сердце его бешено заколотилось, когда он увидел, что глаза ее стали влажными. Неужели она действительно его услышала? Услышала так, как он того и хотел.

      – Нет, пожалуйста, не стоит, – сказал Сол, заметив, что Наоми сделала движение вперед. – Стой, где стоишь. Тут смысл не в утешениях. Вряд ли они сейчас уместны.

      – Мне просто кажется … что ты преувеличиваешь смысл сказанного в своем отчаянии.

      Сол отрицательно покачал головой, зажал сигарету в зубах и устремил взгляд на растопыренные пальцы.

      – О нет, нисколько. Я действительно хочу этого. Вот прямо сейчас хочу взять и воткнуть их в землю, похоронить. В них я вижу причину своего нынешнего положения. Вся моя боль сконцентрирована в них, Наоми.

      – Сол, пожалуйста, – покачала головой девушка.

      – Я не музыкант, Наоми. Я – выскочка. Насквозь фальшивый человек.

      – Это не так. Ты просто нашел самый очевидный источник своих проблем. Не испытывая страсти к жизни, ты вспоминаешь то, что дарило тебе эту страсть, и недоумевая от того, что теперь так не получается, убеждаешь себя в бесполезности всего своего пути. В ошибке выбора пути. Но думать так – это и есть твоя главная ошибка. Пожалуйста, Сол, не думай и не говори так.

      – Вот именно, Наоми. Музыка должна быть моим убежищем! И сейчас она должна быть им надежней, чем когда-либо