Без суда. Артем Римский

все-таки, господин Кеин, я никогда бы не подумала, что…

      – Луиза, я не понимаю… – вновь перебил Сол, но и сам запнулся на полуслове и не смог сдержать смеха, спровоцированного поведением женщины.

      – Возможно, вам стоило бы поговорить с госпожой Рейн, – ничуть не смущаясь продолжала гнуть свою линию Луиза. – Мне кажется, что девушке необходимо определенное общество, которого до вашего приезда она не могла тут найти. Возможно, я позволяю себе лишнее…

      – Возможно, – только и сумел вставить сбитый с толку Сол.

      – Да, возможно. И все же, мне кажется, что было бы замечательно, так сказать, немного социализировать госпожу Рейн. Ради бога, простите мне подобное выражение.

      – Скажите, Луиза, это доктор Майер дает вам наставления о внеурочных консультациях, или эти консультации целиком ваша инициатива?

      – О, что вы, господин Кеин, я бы не хотела, чтобы доктор Майер узнал о моих глупых советах.

      Последнюю фразу Луиза произнесла с некоторой нервозностью в голосе, поджала губы и посмотрела по сторонам.

      – Он не узнает, если вы не будете их давать.

      Сол не получал ни малейшего удовольствия от своего грубоватого общения, но понимал, что если он не осадит эту женщину, то подобные сцены будут ждать его по три раза в день. Одновременно он поражался тому, что Майер держит в своем штате подобную особу, способную доводить человека до состояния крайнего раздражения. Также он предполагал, что столь странные советы относительно Наоми проистекают из их вчерашней, в общем-то, совершенно невинной прогулки, которую все же усмотрели глаза, по всей видимости, голодные до надуманных смыслов.

      – Благодарю за понимание, господин Кеин, – ответила Луиза и столь быстро приняла прежнюю непринужденную манеру, что Сол тут же списал ее нервозность на наигранность.

      – Я буду ужинать в доме, Луиза, – повторил Сол и вновь обратил внимание на страницы книги, в расчете закончить разговор.

      – Вы должны меня простить, господин Кеин, – сказала Луиза тоном, который вовсе не подвигал на прощение и милосердие. – Вы должны понять, что я человек, по долгу службы, вынужденный говорить лишь по делу, и не смеющий выходить за рамки профессионального этикета. Но вы должны понять, что, как и любому человеку, мне тоже иногда хочется быть полезной в делах житейских.

      Все это было сказано столь требовательно и вовсе несоответствующе человеку одинокому, что вместо чувства участия пробуждало гнев. Не совладав с собой, Сол захлопнул книгу и вскинул на экономку негодующий взгляд.

      – На каком основании вы говорите мне эти вещи, Луиза?

      – Я хочу быть вам полезной, господин Кеин, – ответила женщина и расправила плечи.

      В этом жесте человека, чаще всего сутулящегося на чужих глазах, Сол уловил оттенок триумфа, отчего ему стало еще противнее.

      – Я буду иметь в виду, – резко сказал Сол, встал, и, бросив книгу на кресло, подошел к двери.

      – И все-таки я не могла подумать, господин Кеин, что вы склонны к низкопробному искусству, –