Сердце из лоскутов. Ирина Брестер

вместо ответа протянул руку, коснулся изображения танцующей девушки и провёл пальцем вдоль через всю афишу.

      – Красное… россыпь из лоскутов.

      – Что это значит? – Лера заглянула в афишу и вдруг обнаружила, что она разорвана пополам. Словно кто-то ножом или чем-то другим острым прошёлся по ней, разрезав надвое. – Ну, вот, уже успели испортить. А девушка красивая. Моя Ритка там тоже будет танцевать.

      – Это она? – Алекс указал на изображение. Девушка в красном в обрамлении лепестков замерла в изящной позе.

      – Нет, это обычная фотка с Интернета. Моя подруга не согласилась бы на афише красоваться.

      – Ой, не такая уж она и скромная, – возразил Артём. – С детства на сцене выступает.

      – Это совсем другое, – сказала Лера. – На сцене она… «оживает»! А в жизни – тихоня.

      – Почему она не с вами? – спросил Алекс.

      – Репетирует, наверное. И вообще Ритка не очень любит компании.

      Он снова посмотрел на афишу. Нахмурился. Потом неожиданно сказал:

      – Отведите меня туда.

      – На концерт? – Влад, любитель мероприятий, обрадовался. – Без проблем. Сами планировали пойти. Хорошо, что ты решил присоединиться, – и хотел было хлопнуть его по плечу, но, подумав, вовремя остановился. – Думаю, тебе понравится, Алекс.

      * * *

      Прямой как стена, высокий, идеально сложенный. А руки холеные, и пальцы длинные, тонкие. Друзья не уставали за ним наблюдать.

      – Алекс, ты занимаешься музыкой? – поинтересовался Влад. От него ничто не ускользало. Так, во всяком случае, он сам думал.

      – Да. В последнее время редко.

      – А чем ещё ты увлекаешься?

      Они прошли всю набережную и теперь возвращались обратно. Нужно подняться наверх по ступеням к парку. Алексу всё давалось легко, как будто это не он прошагал несколько километров пути. Парни по-хорошему ему завидовали.

      – Верховой ездой, – ответил Алекс. – Фехтованием, стрельбой. В детстве – бегом. Когда отец со мной занимался.

      – Ну, по тебе видно, что ты со спортом на «ты», – заметил Артём. – А где учился? Или, может, учишься до сих пор?

      – Нет.

      Бесполезно пытаться что-либо вытащить из Алекса, если он не хочет. Друзья это поняли. В целом, он миролюбив, спокоен, неудобств не доставляет. А к его манере общаться можно привыкнуть.

      – Ты так и не сказал, надолго ли к нам, – напомнил Макс.

      – Думаю, дня на два. Больше нет смысла.

      – А тебе не жарко в куртке? – забеспокоилась Лера. – Мне кажется, градусов тридцать.

      – Мне не жарко.

      Ей было ужасно интересно его коснуться. Хотя бы до руки дотронуться. Но, странное дело, каждый раз, как кто-то из друзей пытался это сделать, словно невидимая сила их останавливала. Прикасаться нельзя!

      Зато сколько угодно смотреть в глаза. Если хватит смелости. Оттенок глубокой синевы какого-то неземного происхождения завораживал и… пугал одновременно. Такие глаза могут затянуть в омут. А как потом выбираться?

      Вдруг Лера заметила на пальце у Алекса