Рождественские тайны. Донна Ванлир

дети в школе, – пояснила я. – Я приглашала няню только на каникулы перед Днем благодарения. Терпеть не могу оставлять их с подростками, но другие няни мне не по карману.

      – Может, за ними присмотрит отец? – спросила соцработница.

      Вопрос загнал меня в ловушку, и я попыталась выкрутиться:

      – Он должен видеться с ними раз в две недели.

      – Он мог посидеть с детьми вместо несовершеннолетних девочек?

      – Я… – Голос дрожал. – Он уже шесть месяцев не платит алименты.

      Соцработница продолжала быстро записывать.

      – Вы подавали на него в суд?

      Я вцепилась в Женевьеву.

      – Несколько раз. Какое-то время он платит, затем перестает на целые месяцы, зато постоянно звонит мне и угрожает то одним, то другим. – Я замялась и добавила: – Я не могу непрерывно судиться с ним, и он это понимает. Для него это развлечение. Зачем ему видеть детей, если ему на них наплевать?!

      Мне было, что сказать, вот только сил не хватало.

      – Почему детей видели на улице без носков и обуви?

      – Вообще-то в холодную погоду они не любят играть на улице, – ответила я, потом вспомнила недавнее происшествие и выпрямилась. – В субботу мне пришлось откачивать женщину, которая потеряла сознание прямо у моего дома, и они действительно выбежали ненадолго, но я сразу сказала им вернуться. Они пробыли на улице всего несколько секунд.

      Я вдруг подумала, что миссис Мередит все-таки была дома и вполне могла наблюдать за нами из окна. В тот же день ко мне наверняка заходил Брэд, и если в это время она забирала почту, то точно рассказала ему об увиденном. Иначе как бы он узнал?

      Патриция опять сделала какие-то заметки и прошла в коридор.

      – Могу я поговорить с детьми?

      Я поспешила за ней и открыла дверь в спальню Зака. В комнате был беспорядок, постель не заправлена, игрушки и одежда на полу. Я подошла к кровати, одернула простынь и одеяла, подоткнула их под матрас. Патриция осталась в дверях и наблюдала за детьми.

      Увидев незнакомую женщину, Хейли подскочила в обнимку с Брауни.

      – Вы любите собак? – спросила она.

      – Я их просто обожаю! – ответила Патриция. – У меня есть одна настоящая и целая куча игрушечных.

      – А как их зовут?

      Патриция засмеялась.

      – Настоящую зовут Лапочка, а имена игрушечных знают только мои дочери, я столько не запоминаю.

      Тем временем я собирала и складывала игрушки в корзину для белья, которую мы держали вместо коробки для игрушек.

      – Как прошли каникулы в честь Дня благодарения? – продолжала расспрашивать Патриция.

      – Нам не задали домашку, – ответил Зак. – Ненавижу домашку.

      – Я тоже не любила делать домашнюю работу, – призналась Патриция и присела на кровать Зака. – А ты, Хейли? Тебе что-то задавали на дом?

      – Ну, – задумалась девочка, – учительница без конца задает нам на дом буквы, мне это ужасно надоело. Мама заставляет сидеть за столом и писать, я от этого т-а-а-а-к устаю! – Она посадила себе на колени Малышку и Ушастика. – Мне не нравится писать буквы, и считать мне