Рождественские тайны. Донна Ванлир

ерт Фрост[2] 

      Пролог

      Своего отца я не знала и даже не знала, кто так решил – моя мать или он сам. Помню, как по вечерам мама мыла посуду и вглядывалась во тьму за окном, словно ждала кого-то. На лице ее застывало странное выражение: не то тоска, не то отчаянная надежда на несбыточное. Теперь трудно вспомнить. Со временем она погружалась в это состояние все глубже.

      Мне было десять, когда я впервые заговорила об отце. Мы с мамой готовились к Рождеству: вытащили искусственную елку из гаража, установили пластиковых Санту и северного оленя на лужайку перед домом. Помню, как колотилось от волнения сердце, пока мы выкладывали бабушкины фарфоровые статуэтки из коробки с елочными игрушками. Я взяла фигурку коровы и поставила ее на журнальный столик. Я мучительно подбирала слова, понимая, что больше не могу об этом молчать.

      – Скажи, ты бы хотела, чтобы папа жил с нами? – спросила я у мамы, не сводя глаз с бело-голубой фигурки коровы.

      Мама продолжила молча доставать игрушки, и ее руки двигались быстро-быстро.

      – Жил-был король, – вдруг произнесла она, пристально рассматривая меня поверх очков.

      – Где? – тут же поинтересовалась я.

      – Ммм, – сказала мама, протирая головку пастушка полой рубашки. – Очень далеко отсюда. Как-то раз он решил установить посреди дороги огромный валун.

      – И как же он его туда притащил? – Я развернула бумагу и вынула игрушечного ягненка.

      Мама помолчала.

      – Не знаю. Наверное, запряг быка.

      – Разве один бык может сдвинуть целый валун?

      Мама вздохнула и поправила очки на переносице.

      – У него было шесть быков.

      – А это не слишком много?

      – Сколько же, по-твоему, ему нужно быков?

      Я как следует обдумала этот вопрос, пока разворачивала фигурку младенца Иисуса.

      – Четыре.

      Мама покачала головой и присоединила к остальным фигуркам игрушечную Деву Марию.

      – Ну хорошо, пусть будет четыре. Быки вытащили валун на дорогу. Король приказал окатить его водой, чтобы вокруг стало грязно, а сам спрятался и начал наблюдать за путниками. Придворные и солдаты ворчали, когда обходили валун по грязи. Богатые торговцы и знатные люди из соседних стран ругали плохие дороги, но никому и в голову не приходило убрать препятствие с пути. – Мама обложила рождественские фигурки пучками соломы. – А однажды мимо шел крестьянин с мешком.

      – Что было в мешке? – спросила я. – Конфеты?

      – Ну разумеется, – ответила мама, убирая оберточную бумагу в коробку из-под игрушек. – Увидев валун, крестьянин положил мешок на землю, подобрал ветку потолще, подсунул ее под валун и уперся изо всех сил. Как думаешь, что было дальше?

      – Валун не сдвинулся с места!

      – Ни на волосок! Тогда крестьянин встал на другой конец ветки и запрыгал по ней что есть мочи. Он прыгал, и прыгал, и прыгал… И?

      – И ничего! – сказала я, хватая малютку Иисуса.

      – Поставь фигурку на место! – строго велела мама. – Да, он не только не сдвинул камень, но и сам упал в грязь и сильно испачкался. Тогда крестьянин огляделся вокруг и увидел вдалеке быков. Они двигались как раз в его сторону.

      Я взяла двух волхвов с флакончиками, наполненными миррой и ладаном, и стала играть с ними, будто они разговаривают.

      – Поставь на место, разобьешь! – Мама отобрала у меня игрушки и продолжила: – Быки учуяли запах конфет.

      Я изумленно уставилась на нее.

      – Они ведь были далеко, как же они учуяли конфеты в мешке?

      – У быков большие ноздри.

      – Размером с блюдца, что ли?! – удивилась я, переставляя Иосифа поближе к яслям.

      – Анджела Кристин! – не выдержала мама.

      Я вздрогнула. Мама дала мне двойное имя в честь моих бабушки и прабабушки. Обычно она называла меня просто Кристин, а полным именем и сквозь зубы – только когда сильно злилась.

      – Это неважно! – Она фыркнула, словно самый настоящий бык. – Ты можешь просто дослушать?! Крестьянин запряг быков при помощи той ветки и виноградной лозы и убрал камень с дороги. К его удивлению, под валуном оказался красный бархатный мешочек с золотыми монетами и запиской.

      Я забралась на диван, подбросила подушку к потолку и поймала ее.

      – И что там было написано?

      Мама села рядом и положила мои ноги себе на колени.

      – Там было написано: «Спасибо, что убрали валун с дороги. В знак благодарности примите мешочек с золотом». Подпись: «Король». Так крестьянин получил важный жизненный урок, к которому рано или поздно приходим все мы.

      – Какой? – нахмурилась я, глядя на маму.

      – Любое препятствие на пути может сделать жизнь лучше, но перед этим придется немного испачкаться.

      Вот так она ответила на мой вопрос об отце.

      Мама всегда

2

Роберт Фрост (1874–1963) – один из крупнейших американских поэтов (здесь и далее – примеч. перев.).