Легенда 7. Владимир Кретов

чернеть. Чернота медленно, но верно, распространялась во все стороны. Я даже сделал шаг назад.

      Когда эта чернота добралась до яблока, то полностью поглотила его.

      Ствол дерева, оказавшийся на пути черноты, начал гнить, разваливаясь в труху прямо на глазах.

      Так, ну его, нафиг! Я отошёл ещё дальше и продолжил наблюдение уже с безопасной дистанции.

      Чернота распространилась уже на три метра вокруг верхней части тела Смерти и добралась до её нижней части и ноги.

      Как только части тел богини поглотились чернотой, эта тьма резко отхлынула назад. А затем, впиталась в тело.

      Новая плоть Смерти, будто сотканная из тьмы, росла молниеносно.

      Пара мгновений, и тело богини стало цельным. Ещё пара секунд, и все кости, что проглядывали сквозь рваную иссушенную кожу, начали покрываться плотью. А затем, и сама кожа начала регенерировать. Медленнее всего она росла на лице. Эпидермис был по-прежнему неестественно белым, но нормальным. Во всяком случае, на вид.

      Кожа заползла на оскал зубов и набухла губами, сформировала нос и затянула веками пустые глазницы.

      В следующую секунду Смерть открыла веки. За ними скрывались не два провала с зелёными огоньками, а белки глаз с ярко горящими зелёными зрачками.

      Богиня сделала вдох и осмотрелась ничего не понимающим взглядом, в итоге посмотрев, на мне. Непонимание медленно сменилось узнаванием, резко вспыхнуло яростью, но почти так же быстро сменилось растерянностью.

      Смерть перевела взгляд на своё тело. Осмотрела себя и, подняв руку прямо, залипла на неё, медленно крутя у себя перед носом.

      Я же рассматривал обновлённую Смерть.

      Ого! А она, действительно, оказалась красивой. Правильные черты лица, небольшой, аккуратный носик и ярко светящиеся зелёным красивые глазищи. Волнистые волосы, доходящие до поясницы, сияли ослепляющим белым цветом. Вот только, всё немного портила ненатуральная белизна кожи.

      Закончив рассматривать свою руку, Смерть приподнялась и села на попу, раскинув в стороны ноги. Затем, задрала голову наверх и глубоко вдохнула.

      – А дышится-то как легко!

      Ничего себе, как у неё голосок поменялся. Стал звонким, а не слегка скрипучим, как раньше.

      Сказав это, Смерть замерла. Выдохнула, снова вздохнула и спросила, глядя куда-то в землю:

      – Я дышу!?

      Пока она осознавала изменения, которые с ней произошли, я пялился на её руку, которую она опёрла о землю – с трухой яблоневого дерева. Сквозь её пальцы оттуда пробивался вверх маленький зелёный росточек.

      Эмм… не понял. Смерть теперь что, и не смерть вовсе? А… жизнь?

      Между тем, лицо богини разгладилось, и она продолжила:

      – Как легко на душе…

      Она с очень довольным видом жмурилась на серое, свинцовое небо пару минут. Потом опустила взгляд вниз, тыкнула пальцем себя в живот и радостно сообщила:

      – Я чувствую!

      Богиня подняла на меня восторженный взгляд, но тут же, будто спохватившись, покрутила головой вокруг. Не найдя искомого, спросила:

      – У тебя есть зеркало? – И чуть потупившись, добавила. – А то, я давно уже от всех зеркал избавилась…

      Мда.