Затерявшиеся во тьме. la luna

время шло медленно. Моя голова отдыхала, когда я смотрел на ее бледное лицо. Настольные часы тикали в тишине. Спустя несколько часов она немного пошевелилась, затем еще, а после застонала.

      – Боже, как больно.

      Я не двинулся с места, чтобы не испугать ее.

      – Мама? – тихо прошептала она.

      – Мамы здесь нет.

      Лия открыла глаза и подскочила на кровати, в этот момент я зажег торшер рядом, чтобы она могла видеть картинку перед собой.

      – Доменико?

      – Ты ожидала увидеть маму? Боюсь тебя разочаровать.

      Ее лоб нахмурился в попытке вспомнить, что произошло.

      – Как… как он? – с ужасом спросила она. – Мертв?

      Я кивнул.

      – Ты не должен был этого делать!

      Я усмехнулся и встал с кресла.

      – Ты все еще переживаешь о том ублюдке, который лапал тебя?

      – Он не трогал меня, не успел! Я уже говорила тебе. Этого не должно было произойти, теперь я стала причиной смерти человека.

      Кажется, она была готова заплакать.

      – Думаю, ты принесла больше пользы, чем вреда, ведь кто знает, скольких молодых девушек он мог загубить и сколько уже загубил.

      – Это не очистит мою совесть.

      – Если бы не этот идиот Кавалли, ты бы вообще туда не попала, так что, если хочешь винить кого-то в смерти этого бесполезного куска дерьма, тогда начни с Рокко.

      В глазах Лии сверкнул ужас.

      – Нет. Рокко.

      Она встала с кровати и на шатающихся ногах подошла ко мне.

      – Что с ним? Умоляю, скажи, что ты ничего с ним не сделал.

      Я не ответил и просто продолжал смотреть на нее, смотреть на то, как ее глаза источали боль и душевные переживания.

      Дальше случилось то, с чем я не имел прежде дела, точнее, имел, но слишком давно. Я видел, как плакала моя мать, когда отец издевался над ней, видел, как она кричала от горя, упиваясь наркотиками и алкоголем, пытаясь заглушить невыносимую боль в душе.

      Лия била ладонями себя по голове.

      – Я виновата, виновата.

      Выдохнув, я встал с кресла и подошел к ней.

      – Лия, посмотри на меня.

      – Нет. – Она затрясла головой, прижимая ладони к ушам. – Это несправедливо, тот парень, каким бы он ни был, он не должен был умирать из-за меня. Рокко повел меня в этот чертов клуб только из-за того, что я просила его. Это моя вина! Несправедливо наказывать их.

      – Справедливость? Кто сказал, что справедливость – это хорошо? Быть справедливым, Лия, – это значит быть добрым ко всем. А быть добрым – значит страдать, понимать, что все люди могут ошибаться, но человечество, cara mia, не готово к этому.

      Она подняла на меня свои глаза, однозначно самые красивые глаза, которые я когда-либо встречал. Она смотрела на меня как на психа. Ее сердце билось так быстро, что мне захотелось поднести свою ладонь к ее груди и успокоить одним прикосновением.

      – Рокко в порядке?

      Я кивнул.

      – Рокко понесет наказание как член мафии, он не должен был приводить тебя туда. С тобой могло произойти все что угодно. Ты в моей семье, и это делает его проступок серьезней.