Афганистан. Записки из прошлого. Николай Шамрин

не согласует…

      Почему-то именно последняя фраза никчёмного разговора вывела комбата из равновесия. Крепко ударив кулаком по столу, он заговорил на повышенных тонах:

      – Хватит х…й заниматься! Когда назначен выход «крепостной» группы? Блин! Я один должен следить за временем? Или кто-то ещё соизволит?

      Начальник штаба поспешно ответил:

      – Группа выходит через двадцать три минуты. Но, учитывая сложившуюся обстановку, можно и скорректировать.

      Комбат не успел среагировать на предложение капитана. В комнату буквально влетел дежурный по батальону:

      – Товарищ майор! Вас к аппарату просит «соседский» комбриг. Лично!

      Командир гневно взглянул на начальника связи:

      – Сколько раз тебе говорить, чтобы установил телефон здесь? Я что? Бегать должен?

      Связист, дождавшись, когда за майором закроется дверь, обиженно пробормотал:

      – Всегда связист виноват! Телефон здесь давно стоит. Только он два дня назад поломался…

      Начальник штаба недоумённо взглянул на молодого офицера и… промолчал.

      Командир спецназа не стал терять время:

      – Слышь, Андреич? Что там в зелёнке происходит? Мулла зашевелился или как? Сам-то в курсях?

      Майор коротко доложил о сложившейся ситуации. Полковник хотел было упрекнуть комбата за пренебрежение к вопросам организации взаимодействия, но ограничился коротким вопросом по существу:

      – Помощь от меня нужна?

      – Нужна. Можете звеном «крокодилов» поддержать?

      Комбату даже примерещилось, как кивнул «соседский» комбриг:

      – Считай тебе повезло, майор! Через семь минут вдоль реки будут проходить две пары вертушек. Поддержим. Пусть только твоя разведка себя обозначит.

      Майор возразил:

      – Обозначать нельзя. Духи потом миномётами их так «обозначат», что мало не покажется. Пусть мавзолей не тревожат. Он там один. Его сверху хорошо видать.

      – Добро! Обращайся если что. Подсобим.

      Бехруз махнул рукой, приказывая остановиться и залечь. Моджахеды послушно опустились на песок. Командир подозвал к себе помощника и ткнул пальцем в стоящую в стороне от дорог и кишлаков усыпальницу:

      – Масум! Твоим глазам не нужен бинокль, они не успели растерять во времени свою зоркость. Взгляни на этот древний мазар. Может быть ты увидишь то, чего не вижу я?

      Юноша благодарно взглянул на начальника. Он не понаслышке знал о суровом характере Бехруза, и такая просьба звучала из уст командира как похвала. Кивнув в знак согласия, Масум ящерицей заполз на бугорок и напряг зрение. Через минуту он, почему-то шёпотом, сообщил начальнику:

      – Там есть люди. Я видел пыль от движения.

      Командиру очень хотелось, чтобы юноша ошибся, он понимал, что допустил серьёзный промах, начав движение к крепости без разведки. Стараясь сдержать неправедный гнев, Бехруз всё же задал, по сути, ненужный и пустой вопрос:

      – Может это шакал поднял пыль?

      Молодой моджахед виновато отвёл глаза:

      – Я