Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 2. Владимир of Владимир

оглядевшись он поднял с земли половинку кирпича, и швырнул её в злого дровосека, угодив тому в подреберье. Тот за гас, как последний луч заката. И в позе эмбриона, решил дождаться рождение нового утра.

      Наши друзья обруганные соседями, из-за причинённого ими шума, решили ретироваться и отступили во тьму. Но были взяты милицейским патрулём, в двух километрах от места происшествия и доставлены в КПЗ. Их поместили в подвал, в камеру, где уже сидели четыре человека, с криминальным прошлым. Трое суток им предстояло кормить полчище местных клопов, пока будет решаться их судьба.

      Рано утром их молодые тела были разбужены, здоровыми эластичными мочевыми пузырями, и не в меру громким рассказом молодого парня лет восемнадцати. Парень жестикулировал, говоря возбуждённо:

      – Ну ты Михалыч, в натуре голова! Да я не въехал спросонья, когда меня ты ночью сдёрнул с нар. Не, ну в натуре. Есть вон два чушка, что бы жмурика паковать.

      – Малёк. Фильтруй базар. Что там ещё было? – Спросил Михалыч.

      – Да ни фига не видели. Мусора пасли нас, да хата выгорела сильно. Это на юго-западе где-то. Ну мы сгоревшего упаковали, а краснопёрые носы воротят. Так нас захомутали для того, что ментам самим не пачкаться. Ну трупак, шкуры нет, запёкся напрочь, как в костре картошка. Прикинь, менты пасут, а Череп умудрился заскочить на кухню, чай, сахар, сигареты слямзил.

      Череп, почти целиком лысый мужик, лет тридцати пяти-сорока, молча сидел в углу.

      – Давай Череп, чифирчику сварганим. – Сказал Михалыч и выплюнул из-за щеки бритвенное лезвие. При помощи этого лезвия, пристроив его к лампочке, был в банке сварен чифирь.

      Малёк от нечего делать и внутреннего перевозбуждения, суетился по камере, делая резкие телодвижения, как будто он нападает на кого-то.

      – Малёк не мельтеши. – Сказал четвёртый мужик, весь синий от наколок, тихо лежавший на нарах.

      Малёк сделал резкий выпад и у него в руке появился нож. Это был тонкий складной ножик, с лезвием длинной с указательный палец. Видно что парнишка был горд тем, что он обладатель этого ножа, да ещё в камере.

      – Я тоже, время даром на погорелой хате не терял. – Сказал он, довольный сам собой.

      – Послушай юноша, не мандражируй мне на нервах, слиняй отсюда. – Недовольно пробурчал четёертый.

      Так называемые зеки, кучковались на нарах с правой стороны камеры, Кот же с Крокодилом, с левой. И вот наш друг Малёк, отсидевший на малолетке, переместился на левую сторону, что бы здесь излить избыток своих чувств. Он всего то и сделал пару угрожающих выпадов ножом, в сторону лежащий наших друзей, как услышал спокойный голос длинного:

      – Я тебе руку оторву, вместе с твоим перочинным ножичком.

      Упёршись не добрый взгляд длинного, Малёк опустил глаза, на подошвы его сорок шестого размера, но и там не обрёл вдохновения что-либо ответить. Тогда он посмотрел на старшого, который давно уже просчитал ситуацию: – Четверо с ножом против двоих, пожалуй