Жук. Таинственная история. Ричард Марш

ближе к Марджори, чем полагается, но я и не думал, что она сможет усмотреть нечто привлекательное в таком болване и сухаре. И я еще умалчиваю о сотне иных соображений: Лессинхэм в одной парламентской фракции, ее отец в другой; старик Линдон со свойственным аристократу-тори высокомерием не устает насмехаться над ним при всяком случае; к тому же тут и речи нет ни о каком состоянии.

      Не знаю, выдал ли я свои чувства; если да, то выглядел я совершенно сбитым с толку.

      – Вы выбрали подходящий момент, чтобы сделать это признание, мисс Линдон.

      Она предпочла не заметить мою иронию:

      – Я счастлива, что вы так считаете, и сейчас вы поймете, насколько затруднительно мое положение.

      – Позвольте сердечно вас поздравить.

      – Благодарю вас за это, мистер Атертон, мне очень важно видеть, как вы рады за меня.

      Я прикусил губу: у меня не было ни малейшего понятия, что она подразумевала, говоря такое.

      – Я правильно понял, что это объявление было сделано мне как одному из многих?

      – Нет, неправильно. Я доверила вам тайну, как другу… как самому близкому моему другу, ведь муж – это больше, чем друг. – Сердце мое грохотало. – Вы будете на моей стороне?

      Она замолчала – и я не произнес ни слова.

      – На вашей стороне или на стороне мистера Лессинхэма?

      – Его сторона – моя сторона, а моя сторона – его сторона. Вы будете на нашей стороне?

      – Не уверен, что правильно истолковываю ваши слова.

      – Вы первый, кому я во всем призналась. Когда папа узнает, наверное, быть беде, сами понимаете. Он по-настоящему прислушивается к вам и ценит ваше мнение; когда грянет гром, я хочу, чтобы вы были на нашей стороне – на моей стороне.

      – Но при чем тут я?.. Какое все это имеет значение? Вы сильнее своего отца… вероятно, Лессинхэм сильнее вас; вместе, с точки зрения вашего отца, вы будете неуязвимы.

      – Так вы мне друг – разве нет?

      – Следовательно, вы протягиваете мне содомское яблоко[4].

      – Спасибо. Вот уж не думала, что вы такой злой.

      – А вы… вы добры? Я бросаю к вашим ногам свою любовь, а вы, без промедлений, просите меня выступить в поддержку любви другого.

      – Но как я могла догадаться, что вы в меня влюблены… как говорите?! Я понятия не имела. Вы знаете меня всю свою жизнь, но до сих пор и вида не подавали, что питаете ко мне чувства.

      – А если бы я заговорил раньше?

      Кажется, она легонько повела плечами, будто хотела пожать ими.

      – Не знаю, изменилось бы что-либо от этого… Не буду притворяться. Подозреваю только, что вы сами придумали себе эти чувства полчаса тому назад.

      Если бы вдруг она дала мне пощечину, я и то не был бы столь ошеломлен. Я не понимал, сказала ли она это наугад, но ее слова оказались настолько близки к истине, что у меня перехватило дыхание. Ведь я и вправду осознал, что именно со мной творится, всего лишь несколько минут назад: пламя, пожирающее меня сейчас, вспыхнуло, когда отзвучал тот первый вальс. Ее будто посетило озарение и она прочитала мои мысли, и теперь я едва мог найти слова для ответа. Я попытался съязвить:

      – Вы

4

Содомское яблоко – легендарный библейский плод из окрест ностей Содома, прекрасный снаружи, но иссохший внутри.