Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

какофония.

      – Я могу очень рассердиться…

      – Или плюнуть и принять как должное. Обещаю, побочных эффектов не будет, – сказала Скелсгард.

      Ожье поняла, что протестовать бессмысленно. Машины уже побывали внутри и сделали свое дело. Хотя если бы ей предложили выбор между нанороботами и трибуналом, она бы предпочла нанороботов.

      И если бы это сделало ее лицемеркой, охотно прибегающей к технологиям прогров, когда это выгодно, – что ж, пусть.

      – Я прошу прощения за внезапность, – сказала Скелсгард не без сочувствия, – но у нас нет времени на дискуссии. Следует как можно скорее вернуть утерянное.

      Ожье заставила себя успокоиться.

      – Как я вижу, мы уже в пути?

      – Внедрение прошло успешно, – сообщил Авелинг.

      Все трое сидели бок о бок, окруженные инструментами, приборами и складными панелями. Оборудование выглядело странной смесью из предметов очень крепких и надежных и откровенно хрупких. Часть, несомненно, поступила от прогров. Скреплялась разномастная коллекция болтами, нейлоновыми тяжами и комками усиленной эпоксидной смолы, похожими на плевки. Рука Авелинга лежала на джойстике, торчащем из складной панели. Над ней экран показывал серию иррегулярных концентрических линий, этакую хаотично искаженную паутину, сходящуюся, однако же, к единому центру. Ожье сочла, что рисунок отображает навигацию по гипертоннелю. Что снаружи, не видно – иллюминаторы закрыты бронезаслонками.

      В общем, увлекательная поездка в глухом лифте.

      – Сейчас мы все в деле, – проговорила Ожье. – И надеюсь, вы мне наконец объясните, в чем оно состоит.

      – Как мы уже убедились, лучше показать, чем рассказать, – ответила Скелсгард. – Это экономит время, которое иначе потратится на реплики вроде: «И вы ожидаете, что я поверю в эту чепуху?»

      – А если я пообещаю, что не усомнюсь? В конце концов, я уже видела артефакты в офисе Калискана и уверена: они не поддельные.

      – Да, они все настоящие.

      – А значит, они откуда-то появились. Калискан говорил, что их не оберегали специально, – а они, похоже, датируются тысяча девятьсот пятьдесят девятым.

      – А это подсказывает, что мы… – начала Маурия.

      – Нашли путь в тысяча девятьсот пятьдесят девятый, – закончила Верити.

      Она замялась, тщательно подбирая слова:

      – Или, по крайней мере, в место, очень похожее на Землю тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, хотя и не совпадающее в мелких деталях. Как, я угадала? Или промахнулась?

      – Почти угадала.

      – И эта версия Земли находится в АБО, о котором рассказал Питер. В том, куда вы нашли путь.

      – Нам говорили, что ты классная, – отметила Маурия.

      – Не понимаю одного: при чем здесь Париж?

      – На другом конце тоннеля – город, очень на него похожий. Ты пойдешь туда и вступишь в контакт с человеком по имени Бланшар.

      Ожье постаралась, чтобы голос звучал спокойно:

      – Кто-то из нашей команды, вроде Уайт?

      – Нет,