Позволь мне согреться. Ольга Гусейнова

между прочим: – Поможем нашим доблестным законникам, чтобы времени зря не тратили на поиски убийц.

      Следующий час мы рисовали портреты преступников, я была потрясена художественными умениями этого «хищника» и действительно ощущала себя героиней приключения. В Дершире, как и во всем королевстве, в газетах, на общественных зданиях, на фонарных столбах частенько размещали портреты опасных преступников с описанием их злодеяний, предупреждая честных граждан об осторожности и вознаграждении за помощь сыску. И вот я сама неожиданно участвовала в составлении такого портрета, пути судьбы неисповедимы!

      Судя по солнышку, мы преодолели половину пути, впереди еще не менее пары часов езды. Закончив портреты, Неро присоединился к Рейвику, следовавшему за нами, и я невольно прислушивалась к их негромкому разговору, потому что надоело разглядывать спины наших спутников и почти не меняющийся окружающий пейзаж. И тут меня отвлек Дагоран. Нет, потряс.

      Взял мою руку и, пропустив свои пальцы между моих, соединил наши ладони, легонько сжал. Затем провел пальцами другой руки по тыльной стороне ладони, словно изучал, насколько мягкая и гладкая у меня кожа. Даже через перчатку его прикосновение, словно жаром, обдало какой-то нескрываемой интимностью. Я сглотнула, судорожно решая, что предпринять. Хотела уже отдернуть руку, но тут мою ладошку вернули на прежнее место и аккуратно уложили на бедро.

      Только я перевела дух, Дагоран, взяв меня за подбородок, вынудил обернуться к нему. Пока я удивленно пялилась на него, он с нескрываемым любопытством разглядывал мое лицо. Ну как будто первый раз увидел. Кажется, его мой пылающий фиолетовым пламенем отражатель заинтересовал, он его даже пальцем аккуратно потрогал и обруч, на котором держится алмаз у меня на голове, проверил. О чем он задумчиво сказал:

      – Переполнен магией, хотя алмаз один из мощнейших накопителей… Какая у вас категория, Мишель?

      – Восьмая.

      Я отвечала как под гипнозом, поэтому машинально озвучила официально зарегистрированную при поступлении в академию. Ту, которую привыкла сообщать при необходимости. Почему-то завороженная этой близостью наших лиц, его твердым, но одновременно осторожно-мягким захватом и ощущением его руки на моем лице. И взглядом почерневших глаз некроманта, в которых белок лишь по уголкам, а радужка и зрачок слились в одно зеркало тьмы.

      – А веснушки у тебя круглый год? – улыбнулся он, ласково щелкнув меня по носу.

      – Да…

      – Твой отражатель слишком интенсивно испускает магию, мир ты видишь в фиолетовых тонах?

      – Не-ет, – я растерялась, отвечая на почти детские вопросы взрослого, сурового мужчины.

      – Шляпку с вуалью носишь, а перчатки – нет, прячешь дар от подобных Дирену?

      – Перчатки потеряла где-то в лесу, а запасные в багаже уехали, – я начала приходить в себя.

      – Чем же тебя заманили в Аэрту? – он сдвинул к переносице темные брови.

      Вот этот вопрос полностью вернул мне ясность мысли: «Надо бы сменить