Позволь мне согреться. Ольга Гусейнова

что я одна? Впервые! К тому же только что избежала жуткой участи – встречи с убийцами и насильниками.

      Вода в озере оказалась холодной, но не ледяной, а я после пробежки и шквала эмоций горела и вспотела. Поэтому, наплевав на врожденную осторожность и пугливость, свойственные всем медиумам, разделась и с наслаждением искупалась – на минутку окунулась у берега смыть страх.

      Из воды меня выгнал не холод и озябшие конечности, а неприятное внимание, словно кто-то за мной наблюдал. Привычно проверив свои ощущения, я пришла к мысли, что это не кто-либо живой, человек или животное. Видимо, где-то неподалеку бродит призрак, неупокоенная душа. Обывателя он бы напугал, а вот медиум во мне, наоборот, расслабился. Живые – гораздо страшнее и опаснее мертвых!

      Очистив вещи магией, я быстренько оделась, а шляпку так и оставила лежать на ридикюле. Высушенные магией волосы тоже не стала собирать, тщательно расчесала, позволив ветерку играть с длинными, до пояса, черными прядями. Немного повозившись, удалось разжечь маленький костерок. Мой отец любил бывать на природе, вывозил нас с мамой за город, устраивал пикники. Не часто, конечно, по выходным, но это было самое приятное и душевное времяпрепровождение. Мы с папой ловили рыбу, мама ее готовила на костре… Как же мне их не хватает, кто бы знал. Боль потери никак не хочет уйти или хотя бы немного утихнуть, одиночество гложет.

      Из съестного у меня с собой завалялся недоеденный бутерброд и коробок с мятными леденцами. Но сидеть у маленького костерка, любуясь кроваво-красным закатом, заедая неприятности кусочком черствого хлеба с засохшим сыром и леденцами неожиданно пришлось по душе. Потом напилась воды из озера, собрала еще дров, чтобы на ночь хватило. Полнолуние не оставит меня в кромешной темноте, а костер поможет отпугнуть всякую недружелюбную живность. Притулившись к стволу дерева, я расслабилась, лениво перекатывая леденец во рту и наслаждаясь вкусом мяты. В ночи разливался лунный свет, который таинственно отражался от водной глади. Вокруг тихо, лишь изредка лесные жители перекликались да шумели кроны деревьев. Тихонечко и умиротворяюще трещало пламя костра. Спокойно…

      Леденцом я не подавилась лишь чудом, когда увидела, как тот самый белесый туман над озером начал разбиваться на отдельные обрывки, которые спустя мгновения обретали очертания фигур. Призраки? Откашлявшись от застрявшего в горле леденца, я резко села ровнее, вытаращилась. Вся моя суть завопила, предупреждая об опасности, это не туман и фигуры, это души! Души тех, кто погиб не своей смертью, а был жестоко и страшно убит. И эти белесые рваные обрывки чьих-то жизней будто привязанные парили над озером, не залетая на берег, словно он служит своеобразной непреодолимой гранью.

      «Кто же вас так?» – невольно выдохнула я, сочувствуя призракам. Но подозрения насчет недавно встреченных четверых бандитов так же быстро испарились, потому что по воде побежали круги. Затем невероятно медленно из центра озера к берегу, с каждым шагом все отчетливее