Марой и хранители. Юлия Эфф

Ленуар мог бы помочь, но инквизитор ухмылялся: «Ничего, некоторым полезно помёрзнуть».

      – Если вы меня сюда зря позвали, я буду злиться, – неожиданно для Рене в купальню вошла Люсиль. – Знаете же, что отец запретил уходить из дома. Показывайте свой сюрприз.

      Увидела троих полураздетых парней в купальне и покраснела:

      – Вы решили посмеяться надо мной? – развернулась, чтобы уйти.

      – Благостного вечера, сирра Люсиль! Очевидно, под сюрпризом ваши друзья подразумевали меня. Требуют совершить чудо, на которое у меня сил. Помогите вылезти, ради Владычицы! – жалобно попросил Рене, протягивая руку.

      Не обращая внимания на предупреждения парней, попытавшихся быстро преодолеть водное пространство, а также шагнувшего в её сторону Анри, девушка из чувства противоречия наклонилась, чтобы помочь Рене, единственному, казавшимся адекватным в этой компании шутников.

      Рывок – и Люсиль в воде испуганно хватает ртом воздух, а мужские руки её крепко прижимают к себе.

      – Простите, сирра Люсиль, камни слишком скользкие! Я оплошал! Мне нет прощения!

      – О, Владычица, какая она ледяная! – Люсиль с изумлением прислушалась к ощущениям и перевела взгляд на превратившихся в статуи Армана и Антуана. – Я вас всех ненавижу!.. Если я вернусь домой в таком виде, отец поставит заглушку в каждый угол! Не подходите ко мне! И пусть только кто-нибудь из вас брызнет!

      Рене вместе с ней добрался до ступеней, намокшее платье потяжелело, а волосы беспорядочно упали мокрыми прядями на лицо, плечи, спину. Помог отжать подол платья, ненароком касаясь ног девушки, дрожащей больше от шока и гнева, чем от холода. Заметил приготовленные простыни для сушки, собрал все и укрыл Люсиль, заботливо отирая ей лицо. Анри наблюдал с ироничной улыбкой, не делая попыток ни помочь, ни запретить Рене помогать.

      – Я бы высушил вам платье, но, к сожалению, мой огонь ещё не восстановился, – сокрушался Рене, отжимая волосы Люсиль, которые, намокнув, потеряли свой золотистый блеск, оставив плёнку из сверкающей пудры в воде.

      – Как вас угораздило связаться с этими дураками? – сердито вопрошала Люсиль, позволяя ухаживать за собой.

      Арман вопреки её предупреждающим гневным взглядам выбрался из купальни и подошёл, ревниво отодвинул Рене:

      – Будь добр, оставь её! Я сам помогу, – взялся вытирать полотенцами мокрые девичьи волосы.

      Рене пожал плечами, подобрал свои мокрые вещи, обувь, заметил бутылку, приготовленную в углу, отсалютовал ею Антуану:

      – Это за моральный ущерб, – а с девушкой попрощался лёгким поклоном. – Благостной ночи, сирра Люсиль!

      Выйдя в коридорный лабиринт, Рене закашлялся и чихнул дважды так, что эхо откликнулось под сводами. Последовавший за ним Ленуар иронично пожелал:

      – Белого здравия!

      Позади остались звуки возмущённого голоса Люсиль и извиняющийся бубнёж двоих весельчаков, чей план потерпел крах.

      – Охранять будешь? – Рене шлёпал босыми ногами в мокрых нижних штанах неторопливо,