Чёрное пятно. Сборник хоррор-рассказов. Ася Май

она не велась на уговоры телефонных мошенников и не верила всему, что написано в интернете, на заборе или в газетах. Последние, впрочем, все чаще перебираются теперь в интернет-пространство, но скептически Рита воспринимала все издания.

      «Нет, я не тупая», – говорила она сама себе в минуты тревоги и стыда перед собственным личиночным образом жизни, – «я просто не люблю напрягаться зазря, мне близка философия гедонизма».

      Умное слово Маргарита узнала в том же университете, и оно пришлось ей по душе. Хорошо, когда ты живешь унылой жизнью не потому, что неудачник, а потому что у тебя такой образ жизни и ты сам его выбрал, и вообще у тебя есть своя жизненная философия.

      В глубине души Маргарита считала себя вполне себе особенной и очень даже интересной личностью, которая пока еще не успела окуклиться и превратиться в бабочку.

      Она с удовольствием хрустела крабовыми чипсами, лениво размышляя, не сходить ли ей за чем-нибудь сладким в магазин, (красавчик-детектив как раз словил пулю, защищая свою привлекательную помощницу), когда зазвонил телефон, и Рита взяла трубку. Она взяла ее как-то машинально, и все внутри оборвалось от голоса бабушки.

      – Риточка…

      Бабушка не называла ее Риточкой, пожалуй, никогда. Хотя смутно всплывал в памяти эпизод, когда она, будучи еще шкодливой и маленькой, скакала с подоконника на диван и обратно, не удержалась и расшибла голову о торчащий из батареи чугунный штырь. Тогда бабушка ехала с ней на скорой помощи и держала за руку, бесконечно приговаривая «Риточка, Риточка, душенька, ты только не умирай, пожалуйста».

      Потом бабушка ей всыпала, конечно, а все штыри замотала старыми вязаными носками, дырки в которых заштопать было уже нельзя.

      – Да, бабушка?

      – Риточка, что-то худо мне, милая, – голос Людмилы Петровны был слабым, жалобным, лишенным прежних стальных ноток главнокомандующего, – ты бы заехала на днях ко мне, как выходной будет, а?

      – Да я вот без выходных работаю, бабушка, как только – так сразу.

      Выходные у Риты были, но проводить их у бабушки, несмотря на вопящее внутри чувство вины и жалости, она не собиралась.

      – Ну хорошо, хорошо, ты только сразу, ладно? Что-то чувствую я себя не очень… Ты осторожно, болезнь, говорят, ходит.

      «Знала бы ты, что ко мне на щеку пришло», – подумала Рита, но оставила эту мысль при себе, лишь сердечно попрощавшись с бабушкой и клятвенно пообещав вскорости приехать.

      Пятно, ушедшее из памяти, всплыло в голове снова, и Рита малодушно подумала: может быть, оно уже исчезло?

      Ноги сами привели ее в ванную.

      Руки, кажущиеся по кукольному чужими, коснулись повязки, осторожно, медленно стянули ее, миллиметр за миллиметром обнажая кожу, зараженную пятном.

      Пятно не исчезло, оно изменилось, углубилось, точно разъедая щеку, за темнотой пятна на мгновение белым призраком очертились зубы, а потом его вновь заволокла