Ретушёр. Олег Раин

начал путаться и спотыкаться через слово. При этом он словно слышал себя со стороны, понимая, как дико звучит его речь, каким бредом кажется однокласснику все то, что он говорит. Темочка была не из простых, да и возраст сказывался – уже не в песочнице сидели, не за погремушками с матрешками. Тем более что давний сосед по парте был носат, ехиден и недоверчив. Ему и не рассказывать требовалось, а доказывать, а это, как выяснилось, значительно сложнее. Понятно, Гера был другом, однако помимо дружбы он еще и обожал выводить всех на чистую воду. Был у него такой пунктик. Даже любимые фантастические фильмы после очередного просмотра он критиковал и разбирал по косточкам. А уж учителей, их уроки и любые школьные новости подвергал столь придирчивому анализу, что окружающие просто выпадали в осадок. Понятно, за такие дела Гера перманентно страдал, получая замечания, втыки и пинкари, однако привычке своей изменить был уже не в состоянии. Если разбирали на уроке какое-нибудь историческое событие, он непременно находил в интернете деталь, о которой ни однокашники, ни сам учитель ничегошеньки не знали. Если начинали доказывать теорему стандартным способом, он приводил свое особое доказательство, выкопанное бог весть откуда. Прохожих Гера ругал за то, что мусорят пластиком и бросают окурки, градостроителей – за безыскусные фасады и дурную планировку домов, дорожные службы – за жадность и безграмотность, дворников – за то, что чистят не то, не так и не там.

      – Вся наша грязь – из-за этих грамо-громо-теев! – краснобайствовал он на перемене после урока физики, на котором только что проходили закон сообщающихся сосудов. – Уровень-то газонов и клумб просто обязан быть ниже дорог и тротуаров, – Гера усиленно чертил в воздухе руками. – А у нас, прикинь, все наоборот! Поэтому любой дождь тут же смывает землю на асфальт и получается болото. А дело-то решается проще простого: закон сообщающихся сосудов – и никаких тебе заморочек. Читай Паскаля и Роберта Гука! Будут газоны ниже тротуаров – и дворники станут не нужны…

      Даже с тем же школьным портфолио он устроил целый спектакль. То есть, в классе этак шестом его вдруг шарахнуло по голове курчавое озарение, что к портфолио детей приучают неспроста; во-первых, это готовое досье на самого себе, во-вторых, вторжение в частную жизнь. Он так и огорошил одноклассников перед очередной сдачей портфолио, заявив, что это не просто глупость, но еще и репетиция перед сочинением взрослых доносов.

      – Сейчас мы выкладываем все про себя, про свою семью и друзей, а после будем стучать на начальство и соседей! – окрылено орал он размахивая пухлой папкой. – Мы же, блин, в Европу рвемся, а там это обычное дело…

      Разумеется, малолетнего крикуна тут же взяли за жабры. Но Гера и тут держался стойким партизаном. Его бы в учительскую отвести или в допросную – в смысле, значит, в кабинет директора, но классная с завучем опрометчиво взялись его пытать перед всем классом.