Новгородовская ведьма. Повесть. Вячеслав Пешков

сугробам. После сильной метели всё замело так, как будто дороги и не было вовсе. Одни только сугробы да намёты как песчаные барханы возвышались до самых окон деревенских домов.

      Большая фуфайка, которая приходилась женщине явно не по размеру была подвязана широким поясом, а с головы и до плеч плотно укутана платком. Большие валенки утопали глубоко в снегу и ей приходилось вытаскивать из сугроба то одну ногу, то другую.

      Она повернула к дому и остановилась рядом с калиткой немного отдышаться.

      Игнат ее тут же заприметил, благо при лунном освещении вся деревня видна как на ладони.

      Немного постояв около палисадника, она подошла к порогу дома, слегка похлопала рукавицами по фуфайке, отряхнулась от снега, потянулась к щеколде, чтобы открыть дверь, но тут же отдёрнула руку, дверь была открыта.

      – Ах ты, аль воры забрались, ведь дверь я закрывала, – вслух сказала женщина. А когда она обернулась, то удивилась ещё больше, около старого деревянного сарая находились сани, рядом была распряжённая лошадь и в нескольких шагах от неё, стоял человек.

      – Я, извиняюсь, мы тут малость заблудились, я из соседней деревни, – не дав опомниться удивлённой женщине, Игнат протараторил как из пулемёта.

      – Игнатом, Игнатом меня зовут, Новгородовский я, тут недалеко от вашей деревни живу.

      – Игнат? – ответила женщина. – Это откуда же ты приехал родимый?

      – Со станции, с Ломовиса, – коротко ответил Игнат.

      Женщина с недоверием окинула взглядом его с ног до головы и подошла чуть ближе.

      – С Ломовиса говоришь? Так ведь дорога на Ломовис по ту сторону деревни, что же ты ехал через всю деревню, чтобы остановиться здесь на окраине?

      – Что ты, что ты добрый человек, с дороги мы давно сбились, а ехали всё по полям, да посадкам и оврагам, а потом опять по полям.

      Женщина ещё раз окинула взглядом незнакомца и с хитрым прищуром сказала:

      – Ну ладно, ладно, пожалуй, поверю, по селу бы вы всё равно не проехали, вас бы точно заметили, а там кто знает. А где второй путешественник или сколько вас там?

      – А второй там, в доме, он учитель из города, его прислали к нам в Новгородовскую школу детишек учить. Ведь мы как здесь оказались, я же его встречал прямо с поезда, на Ломовисе, а на обратном пути вон оно как получилось, совсем заплутали. Ты мне скажи родимая, это куда же мы приехали, в какое село попали?

      – Куда попали говоришь, в Богословку дед, в Богословку вы попали!

      – В Богословку!? Вот это да-а-а, – удивился старик. – Это мы здорово промахнулись, такого ещё не припомню, чтобы так заплутать.

      Беседа продлилась недолго, через несколько минут они вошли в дом. Сразу повеяло теплом и запахом варёной картошки.

      Плешаков встал с постели и с чувством определённой вины посмотрел на вошедшую женщину. Он хотел что-то сказать в оправдание того, что без всякого спроса улёгся в чужую постель или просто извиниться, ведь