Дом свиданий. Леонид Юзефович

добавил к двадцати рублям еще полтинник, два двугривенных и гривенник.

      – Ой, хватит ли? Ваньки обнаглели, дерут, ироды.

      – Не сомневайтесь. Достанет два раза туда и обратно съездить.

      – Верю, верю. Давайте еще пять рублей, и я готов ехать.

      – Не многовато? Пять рублей-то на что?

      – Так. Для ровного счета.

      – Десять, десять, рубль мелочью и пять, – сосчитал Куколев. – Получается двадцать шесть рублей. По-вашему, это круглая сумма? Тогда уж давайте мелочь назад. Или нет, возвращайте мне всё, а я вам выдам четвертную, и дело с концом.

      – Нет, оставим как есть, – твердо сказал Иван Дмитриевич. – Мне приносят удачу те числа, что делятся на тринадцать.

      В прихожей он незаметно сунул двугривенный Евлампию, исполнив тем самым свое обещание, и вышел.

2

      Жена терпеть не могла, когда Иван Дмитриевич по вечерам отлучался из дому. Даже пятнадцать рублей не смягчили ее сердце и не вырвали у нее прощальный поцелуй. Десятку он утаил, оставив себе на расходы. Всё равно она ничего не изменила бы. Жена была из тех женщин, чью любовь и прощение нельзя купить ни за какие деньги.

      Иван Дмитриевич сошел на улицу, дошагал до людного перекрестка, там кликнул извозчика и часов около девяти, сверившись по планчику, уже стучал под воротами опрятного деревянного домика за Охтинской заставой. Не открывали долго. Наконец неласковый женский голос спросил из-за ограды:

      – Кто?

      – Полиция, – традиционно ответил Иван Дмитриевич.

      Калитка отворилась, он увидел высокую, статную даму в домашнем капоте. Возраст ее в глубоких сумерках определить было трудно.

      – У вас что, прислуги нет? – поинтересовался он, предъявляя свой жетон полицейского агента.

      – Сегодня суббота. В субботние вечера наша прислуга пользуется полной свободой.

      Сказано было тем тоном, каким высказываются заветные политические убеждения, не вполне согласные с линией правительства.

      – Ваша фамилия, мадам? Или, простите, мадемуазель?

      – Мадам Куколева. Как же так? Стучитесь в дом и не знаете фамилии хозяев?

      – Какая приятная неожиданность! – воскликнул Иван Дмитриевич. – Неужели вы супруга Семена Семеновича Куколева?

      – Да…

      – Того самого?

      – Вы знакомы с моим мужем?

      – Лично – нет, но весьма наслышан. Он ведь служит по Министерству финансов?

      – Да.

      – В наше время вопросы государственной экономии касаются всех. Надеюсь, вы не думаете, что в полиции служат сплошь невежды?

      – Вот уж не знала, что мой муж пользуется такой известностью среди полицейских.

      Иван Дмитриевич кивнул в сторону освещенных окон:

      – И он сейчас там?

      – Где же ему быть? Час поздний.

      – А кто с вами еще?

      – Больше никого.

      – Деток не имеете?

      – Они с горничной на городской квартире.

      – Да-а, худо дело.

      – А что, собственно, случилось? Что вам нужно?

      Иван