Эхо городских развалин. Стихи. Избранное. Мария Ордынцева

летать,

      Упиваясь восторгом ветра;

      Птицей вольной могла бы стать

      И подняться на километры,

      И захлебываться вверху

      Неизведанным раньше счастьем,

      Неподверженная греху,

      Не поддавшаяся напастям.

      Но по волнам семи цветов

      Мне – увы! – не достигнуть рая.

      Я опять за собой мостов

      По привычке не поджигаю

      И тоскую по той мечте,

      Где могла я летать как птица.

      Жду, наивная, ночи те,

      Где свободный полет приснится.

                                    2000

      Нападает иногда одиночество

            * * *

      Нападает иногда одиночество –

      И бежать не смею прочь.

      Для себя я, может быть, высочество;

      Для других – никто. Ночь.

      И нечаянно шепнет подстрочием

      Двоякий чей-то смысл.

      Хочется поставить многоточие

      И рвануться ввысь…

      Но обратно спихнут ведь – рано мне!

      Жаль или нет? Жаль.

      И поэзии в кубок мой при Луне

      Мне добавит февраль.

                                    2000

      Не знаю, где я, куда иду

            ***

      Не знаю, где я, куда иду.

      Я путь давно потеряла свой.

      Мои таланты – мне на беду.

      Увы, не купишь на них покой.

      Брожу по кругу, устала, жду,

      В сетях запуталась перемен.

      Не знаю, выход когда найду,

      Избавлюсь ли от чужих измен.

      Смеюсь и плачу, любовь тая.

      Беспомощность – это тяжкий крест.

      Всегда одна, это все же я.

      Ищу не знаю какую весть.

      Одно лишь страшно: что наконец,

      Получен будет на все ответ,

      Но на вопрос обо мне гонец

      Услышит только: «Ее уж нет…»

                              1999

      Одной мечтою сыт бывал и пьян

            * * *

      Одной мечтою сыт бывал и пьян,

      Когда бурлил адреналин в крови.

      И сердце, возрожденное от ран,

      Погибнуть от возникнувшей любви

      Желало. Утопал он каждый день

      В зелено-карих омутах души,

      И нес всегда смешную дребедень,

      И встретиться с ней заново спешил.

      Им было интересно и легко;

      Весь мир в ее улыбке собран был.

      Но счастье было слишком велико,

      Чтоб кто-нибудь его вдруг не разбил.

      Досужих сплетен темной пеленой

      Окутал страх неробкого юнца.

      Тому, быть может, молодость виной,

      Но он идти боялся до конца

      И ползать бы продолжил, сер и пуст,

      Пытаясь склеить то, что не разбил.

      Его спасло вино любимых уст,

      Которого когда-то пригубил.

      Негромкий разговор его пленил,

      И чувства (женской мудрости хвала!)

      Опять возобладали. Он забыл

      Сомненья, исходящие от зла.

                                    2000

      Когда я залезу на тучу

            * * *

      Когда