Есть ли жизнь после мести?. Анна Аксинина

её и не видела совсем. В школе она появилась, когда ты уже в МГУ училась, а в гости к нам она не ходила. Да и ни к кому она не ходила. После занятий, бежала домой, а жила она дальше всех от школы. Налегала на уроки, да ещё занималась на подготовительных курсах, ведь выпускной класс.

      Марина задумалась.

      – Наверное, у её родных была какая-то очень веская причина, что они переехали в Москву, когда Надя училась в одиннадцатом классе. Помнишь, Сашу Семёнова из моего класса? Его родители в новую квартиру переехали на другой конец города, так он, бедненький, каждый день по два-три часа мотался из дома на занятия и обратно, но школу не поменял. Он говорил, что практически не берут новых учеников в выпускные классы. А Надю взяли.

      – Попробовали бы не взять! Там такая мама!

      – Какая мама?

      – Как танк: непробиваемая, и везде пройдет! Помнишь нашу учительницу английского языка Софью Аркадьевну?

      – Непризнанная аристократка с манерами княжны Таракановой.

      – Марина! Не в бровь, а в глаз сказала. Софья Аркадьевна сразу невзлюбила Надю и поставила ей тройку по английскому на первом же уроке. Надя поинтересовалась, за что ей поставили тройку. А Софья Аркадьевна пренебрежительно процедила, мол, произношение у Нади неправильное.

      – Ясно, почему. Как раз тогда открылись платные вечерние курсы иностранных языков. Она для них вербовала учеников, всем визитки раздавала. Неприятная особа. У нас в классе тоже вся вторая подгруппа её не любила. Наша Маргарита Владимировна гораздо лучше преподавала и не давила на нас, как эта Софья.

      – Но в этом случае она получила достойный отпор. Назавтра перед началом урока в класс пришла мать Надежды, поговорить с Софьей Аркадьевной. Дверь в кабинет была открыта, и весь класс слышал, как они разговаривали. Разговаривали по-английски. Надина мать говорила очень быстро. Я только поняла, что Надя жила в Лондоне и училась в английской школе. А Снежана, она с родителями часто по заграницам ездила, нам потом перевела дословно. Мало того, что мать с детства с Надей разговаривала на английском, так она устроила свою дочь в программу обмена. Надя год прожила в Лондоне, в семье, и ходила в английскую школу. И если у Нади окажется хоть одна оценка ниже пятерки, Надина мама пообещала пожаловаться в вышестоящие организации, чтобы независимая комиссия проверила знание языка у её дочери. А попутно – и у самой Софьи Аркадьевны. А в довершение она сказала, что тем, кто говорит на диалекте техасских ковбоев, не мешало бы поучиться правильному английскому произношению у своих учеников.

      – Вот это да! Как она Софью Аркадьевну на место поставила! А мать Нади что, тоже из аристократов?

      – Из них троих я бы аристократкой назвала одну Надю: красота плюс манеры и прекрасное воспитание. Надя, к счастью, совершенно не похожа на свою мать. Та – женщина мужеподобного типа, грубоватая, резкая.

      – Мне теперь понятно, почему девочка из провинции так удачно вышла замуж в Москве.

      – Кстати, а что она хочет узнать через тебя?

      – Маша, извини, но я уже обещала Тане, что никому ничего не скажу. И ты, пожалуйста,