В Великом лесу Апачи. Джеймс Уиллард Шульц

шой по площади на территории США за пределами Аляски – Национальный лес Апачи. Он достигает около сотни миль в ширину и много больше в длину; здесь произрастают многовековые калифорнийские пихты, веймутовы сосны и канадские ели. Деревья растут так редко, что при желании можно спокойно проехать на лошади. На территории леса расположено множество парков, отличающихся удивительным растительным разнообразием. К южному склону примыкает резервация племени апачей из Уайт-Маунтинс, за которой до сих пор пристально наблюдает несколько кавалерийских полков США из военного гарнизона Форт Апачи. Здесь, вдали от железных дорог, обитает огромное количество промысловых животных и птиц, а в чистой воде холодных рек водится лосось. Охотникам попадаются медведи гризли; некоторые особи поражают своим размером. В лесу в изобилии водится чёрный медведь, чернохвостый и мексиканский белохвостый олень, дикая индейка и дымчатый тетерев. Многочисленны пумы, волки, койоты и более мелкие ночные хищники, а практически в любом водоёме можно увидеть бобров, усердно строящих плотины и хатки.

      Жители Грира – отважный и выносливый народ. Высокогорье накладывает свой отпечаток на их облик; все выросшие на этой земле мужчины, женщины и дети отличаются ростом выше среднего и небывалым объёмом лёгких. Жизнь их проходит в постоянной борьбе за выживание с природой, ведь здесь, в самом сердце Аризоны, преобладает субарктический климат. Заморозки случаются даже в августе и порой губят посевы овса, а холодной многоснежной зимой нередко погибает скот. Но горцы не падают духом. Несмотря на гибель урожая и животных, в их сердцах живёт надежда. Принимая во внимание удалённость от цивилизации – некоторые из них никогда не видели железной дороги – осведомлённость жителей Грира в вопросах последних событий в мире просто поразительна. Почту они получают три раза в неделю; они подписаны на лучшие журналы и некоторые ежедневные газеты, которые прочитывают внимательнейшим образом. В них сильно чувство долга перед родиной: когда началась война, мужчины немедля записались добровольцами, не дожидаясь призыва, и в нужный час сразились с гуннскими войсками[1] во Франции. С каким самозабвением трудились женщины и девушки под знаком Красного креста – с почтового отделения в Грире были отправлены сотни умело связанных свитеров и шерстяных чулок, – а мужчины работали над выпуском облигаций свободы, подписаться на которые каждый считал своей первостепенной обязанностью!

      Когда разразилась война, Джордж Кросби почувствовал непреодолимое желание проявить себя во благо своего народа. Поначалу в свободное время он помогал тем, чьи сыновья ушли на фронт, но душа требовала великих свершений. Если бы у него только была возможность сделать значимый вклад! С давних пор мечтая присоединиться к движению бойскаутов, он не пропускал ни одной заметки об их деятельности в журналах и газетах. Узнав о том, сколько полезного они делают для победы, он окончательно уверился в своём решении вступить в организацию. Но как? О создании отряда бойскаутов в Грире не могло быть и речи: он был единственным мальчиком, не считая двух-трёх малышей, едва научившихся ходить. Этот вопрос занимал все его мысли несколько дней, и однажды вечером, ни слова не сказав матери и отчиму, он написал мне – единственному знакомому человеку во всём необъятном мире за пределами Грира, в далёком Лос-Анджелесе, – трогательную просьбу:

      Дорогой друг!

      Я так к вам обращаюсь, потому что знаю, что вы питаете ко мне дружеские чувства. Ваш охотничий домик сейчас выглядит совсем заброшенным – окна заколочены, и дым не поднимается из печной трубы. Мы все надеемся, что вы скоро вернётесь. Вам следует приехать как можно скорее – только позавчера я ловил нескольких наших лошадей в паре миль вверх по реке и заметил свежие следы медведя гризли, а ведь вы давно за ним охотитесь. А у ручья совсем недалеко от вашего домика – за ближайшим холмом – я видел несколько огромных индюков.

      Дядя Клив Уилтбэнк ушёл на войну, а ещё Марк Хойз, Генри Батлер и лесник Биллингсли. Мы очень по ним скучаем. Мне хотелось бы пойти с ними, да меня не возьмут из-за возраста. Будь я бойскаутом, получилось бы немного помогать, в меру моих сил. Так я хотя бы мог следить за подозрительными людьми, что недавно появились в горах, но избегают встречи с нами. Ведь мы даже не знаем, где они обосновались. Очень надеюсь, что вы поможете мне стать бойскаутом. Уверен, что для вас это не составляет труда.

Ваш друг из Уайт-Маунтинс,Джордж Кросби

      Получив это письмо, я незамедлительно переслал его другу из Финикса в Аризоне, заинтересованному в формировании движения бойскаутов, и после непродолжительного обмена письмами Джордж Кросби стал членом отряда Американских бойскаутов Финикса.

      Шло время. Настало лето 1918 года, пора лесных пожаров, приближения которых все опасались каждый год. Большинство лесников, дозорных и пожарных ушли на войну, а занять их место было некому – у главного лесничего Национального леса Апачи не было на примете достойных людей. Когда весть об этом достигла Грира, жители были серьёзно обеспокоены. Вот что сказал Джон Батлер, отчим Джорджа Кросби:

      – Плохо дело. Начнутся грозы, и молния может попасть в дерево, или неосторожные путники ненароком

1

«Гуннская речь» – резкая по своему содержанию речь императора Германии Вильгельма II, произнесённая 27 июля 1900 года в Бремерхафене. Вильгельм II хотел представить себя в качестве защитника ценностей Старого Света, однако позднее, в Первую мировую войну, ему напомнили снова и «гуннскую речь», и воинственный тон. Сравнение с гуннами использовалось как метафора ведения жестокой войны. – Примеч. переводчика.