Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть. Вадим Головин

и святые – ответ на мой вопрос стал очевиден:

      – Ясно, так ты оттуда! Видать, ангелы все закончились и ко мне приставили детектива. Это многое объясняет. Нет, правда, спасибо, ты очень старался.

      Я повторил нам пиво: даже если он действительно оттуда, не свечку же ему ставить в кабаке. Да и не важно, чем проставляться. Главное – от души. Общение снова свелось к молчаливому возлиянию.

      – Как-то неловко, – говорю, – получилось. Пиво поставил, а имя спросить забыл.

      – А здесь ты чего забыл? – отозвался собеседник.

      В самом деле, пора было уходить. Я вынул из своей сумки пару чистых носков.

      – Держи, пригодятся.

      Человек в белой рубашке остался сидеть за грязным липким столом, пивной натюрморт которого дополняли мои носки. Стало быть, дальше я сам…

      Ночевал я в квартире мамы. Перед сном она, прямо как в моем детстве, села на край кровати.

      – Раз дело такое, езжай в Австралию, – услышал я в полудреме, – будешь жить в доме у хороших людей.

      Идеи мамы носили спонтанный характер. Так, например, до того момента я не слышал от нее про хороших людей в Австралии. Хотя в целом и не исключал, что они там водятся – наряду с остальными вымирающими видами.

      Она решила конкретизировать – зазвучали различные имена и фамилии, громкие и не очень.

      – Поживешь у Эммы Владимировны. Она много лет работала концертмейстером у Плисецкой.

      Мама была риелтором и к балету имела весьма условное отношение. Просто помогла одной богемной пенсионерке продать квартиру. Жилье простаивало в Москве, пока хозяйка встречала старость на другом континенте (слышал, что от России можно по-настоящему отдохнуть только за океаном). Благодарная клиентка пригласила маму к себе, но поездка не состоялась. Официальная причина – аэрофобия. Поэтому она решила делегировать меня на правах лоботряса-сына.

      Мама, сколько я ее помню, мечтала переселить меня за границу, закинуть, как диверсанта, без отчетливой перспективы. В местных-то «Макдоналдсах» хватало своих менеджеров по чистоте. А где еще может пригодиться специалист с ужасным английским… и твердой тройкой по русскому? Так к тридцати трем годам я окончательно убедился, что по-настоящему нужен только маме. Какой-никакой, а сын.

      – Питание за их счет, – с чувством увещевала мать, – а днями ты будешь ходить обозревать страну. Познакомишься с хозяйскими внуками.

      – Они русский, наверно, уже забыли.

      – Смеешься? Лучше нас говорят. Все с хорошим образованием. Программисты.

      – Тем более не поймем друг друга.

      – Значит, найдешь себе что-нибудь по душе.

      – Коалы, кенгуру.

      – Ну и ходи, смотри на них. Радуйся. Гладь.

      – Говорят, не так просто к ним подобраться.

      – Возможно, ты захочешь ухаживать за коалами.

      – Говно убирать за ними?

      – Зачем? Станешь дрессировщиком.

      – Я против эксплуатации животных ради развлечений.

      – Понятно. Было бы мне тридцать лет сейчас и здоровье…

      Помню, после развода