Русский сын короля Кальмана. Вера Гривина

в какой-то закрытой галерее, где от отчаянья едва не заплакал. Внезапно на юношу словно ветерком повеяло. Он обернулся и увидел прекрасную Феодосию, в нижней рубахе из тонкого полотна, с разметавшимися по плечам волосами.

      У Фотия перехватило дыхание.

      – Я по нужде… вот тут… заплутал малость… – залепетал он по-русски.

      Подойдя к флейтисту, женщина нежно тронула его волосы.

      – Мягкие, будто шелк, – прошептала она.

      Бедный юноша от такой ласки едва не лишился чувств.

      – Это что здесь творится?! – рявкнул, внезапно появившись, одетый в исподнее Андроник. – Стоило мне отвернуться, ты, … такая, уже черт знает с кем мне изменяешь!

      Охваченный ужасом Фотий бросился бежать. В паническом состоянии он сразу нашел выход из покоев и помчался, не разбирая дороги. Мелькали кусты и деревья, больно били юношу по лицу ветки, но он ничего не замечал. Споткнувшись обо что-то, беглец упал, а когда попытался вскочить, взвыл от острой боли в ноге. Он всхлипнул и отполз за куст ракитника.

      Спустя немного времени юноша услышал шаги.

      – Куда он мог деться? – спросил чей-то хриплый голос.

      – Куда бы не делся, нам велено его найти – сказал мужской голос потоньше.

      Музыкант затрясся от страха, отчего куст, за которым он прятался, весь заколыхался. Тут же перед испуганным флейтистом появились двое рослых слуг Андроника Комнина с дубинами в руках.

      – Вот ты нам и нужен! – победно воскликнул плечистый верзила.

      – Не надо меня трогать! Я не виноват! – проскулил Фотий.

      – Виноват ты или нет – не наше дело, – подал голос малый со шрамом на щеке. – Велено тебя побить, и мы исполним повеление.

      Воющего от страха юношу выволокли из-за куста и принялись лупить дубинами. Избиение происходило на берегу бухты Золотого рога, неподалеку от лодочной пристани, где было полно людей. Но никто, конечно же, не стал вмешиваться.

      – Святой Боже, помоги! Пресвятая Богородица не оставь! – крикнул Фотий по-русски и тут же получил по голове сильный удар, от которого потерял сознание…

      Приходя в себя, музыкант услышал откуда-то издали неясное бормотание, а немного погодя стал различать слова:

      – Кости целы… Жив будет… Досталось ему…

      «А ведь речь-то русская!» – удивился Фотий и открыл глаза.

      Он лежал в чистой постели, возле которой сидела в деревянном кресле немолодая синеглазая женщина, одетая во все темное.

      – Очнулся, – удовлетворенно произнесла она.

      – Живучий паренек, – сказал с усмешкой появившийся рядом с женщиной старик.

      – Где моя дуда? – выдавил из себя Фотий.

      – У меня, – ответил старик.

      – Кто вы? – спросил юноша.

      Женщина гордо вскинула голову.

      – Я дочь киевского князя Мстислава Владимировича. На родине меня крестили Евпраксией, а здесь назвали Зоей.

      Фотий, конечно же слышал о славном