Слово погибели № 5. Марина и Сергей Дяченко

признался в совершенном? – спросил Игрис у смуглого.

      – У него стерта память, – Певец глядел на Игриса с откровенной враждебностью. – Он не помнит ничего, что происходило сегодня, с восьми часов двенадцати минут до десяти ноль-девяти.

      Игрис соображал быстро:

      – Кто мог стереть ему память? Такая точность…

      Певец покривил губы. Необходимость посвящать следователя в столь интимные вопросы была ему омерзительна, он даже не пытался это скрыть.

      – Он сам стер себе память. Опять же, оставив недвусмысленный знак, будто подпись: это сделал я. Честно говоря, трудно представить себе другого мага, способного такое проделать с…

      Певец запнулся, будто глотая комок.

      – Нам придется вызвать механика, – пробормотал круглолицый.

      Певец резко к нему обернулся:

      – Только по решению суда. С правом обжалования. В присутствии адвоката!

      – Либо по добровольному согласию объекта, – негромко сказал человек у окна. – Питер, я прошу тебя… путаясь в мелочах, мы можем упустить главное.

      Снаружи переменился ветер. Поток воды, как из шланга, хлестнул по стеклу.

      – Через три минуты дождь уймется, – будто про себя сказал Алистан. – Тогда поедем в управление… Боксер, закажи механика прямо сейчас. В городе пробки…

      – Прошу, конечно, прощения, – с подчеркнутой вежливостью проговорил Игрис. – Но, может быть, вы обратите внимание, что по закону человек, подозреваемый в тяжком преступлении, должен быть взят под стражу?

      – У тебя вырастут ослиные уши, – не глядя, бросил смуглый Певец. – И хвост. И еще кое-что, твоя жена удивится…

      – Певец, – круглолицый Боксер, больше похожий на хомячка, вскинулся. – Вы имейте все-таки какие-то… рамки, что ли, приличия…

      – Очень сложное дело, – тихо сказал Алистан у окна. – Я думаю, в интересах следствия… вы поедете с нами, господин Трихвоста, конечно же. Если хотите, можете вызвать конвой, или что там по закону полагается…

      Он смотрел на Игриса, а тем временем будто складывал в уме многозначные числа. Как он себя чувствует, подумал Игрис в замешательстве. Точно знать, что только что убил человека, женщину, не знать, за что… И ничего не помнить. Может ли человек нести ответственность за преступление, о котором не имеет понятия?

      Дождь за окном ослабел, будто по команде.

      – Репортеры, – пробормотал Алистан, глядя на бульвар.

      – Где?!

      К гостинице подкатывали одна за другой яркие машины с логотипами телеканалов.

      – Портье не удержался, – сказал Игрис.

      Певец нехорошо улыбнулся:

      – Придется вам, господин Трихвоста, давать сегодня интервью. Мы-то пройдем, воспользовавшись профессиональным приемом…

      – Прокуратура все равно не выпустит это дело, – неожиданно для себя сказал Игрис. – Вам лучше искать со мной общий язык… А не ссориться.

* * *

      Через холл гостиницы Игрис прошел, задержав дыхание: «Не дышите, а то заклинание сорвется». В холле