Слово погибели № 5. Марина и Сергей Дяченко

шипение. Следователь держал развернутое удостоверение, как щит, но обороняться не собирался – наседал и наседал на смуглого, и тот, оскалившись напоследок, пригрозил: «Мы сличим потом наши протоколы!»

      Теперь следователь молча сидел в кресле – с диктофоном на одном колене и блокнотом на другом.

      Содержимое камина покоилось в прозрачном стеклянном контейнере здесь же, на журнальном столике. Еще один сотрудник «Коршуна», круглолицый и бледный, водил над стеклом ладонью.

      – Не поддается восстановлению, – грустно констатировал он.

      – Что это было?

      – Бумаги. Скорее всего, старые бумаги в картонных папках. Таких сейчас не делают.

      – Спасибо, – смуглый поглядел на портье так строго, что тот втянул голову в плечи. – Спасибо за содействие, вы можете быть свободны.

      – Сейчас? – Портье казался немного разочарованным.

      – Сейчас… Этот номер понадобится нам еще некоторое время. Просим не беспокоить.

      – Да-да… Разумеется. До свидания.

      Портье вышел.

      Несколько минут в комнате было очень тихо, только дождь стучал по жестяным козырькам снаружи.

      – Ничего себе день начинается, – сказал человек на подоконнике.

      И слабо улыбнулся.

* * *

      Игрис не любил людей из «Коршуна». К счастью, ему редко приходилось иметь с магами дело. Убийства из ревности, из корыстных побуждений, на почве бытового пьянства – вот эти грязные, печальные, иногда до жути смешные дела доставались Игрису и таким, как он, в то время как маги из «Коршуна» расследовали куда более зловещие и стильные преступления.

      И вот они столкнулись в одной комнате.

      Раздражительный и властный Певец начал с того, что попытался оттеснить Игриса от расследования. Многие при виде Игрисова лица почему-то решали, что из этого тихони можно веревки вить. Например, родня Елены, милая парочка с близнецами… Какого лешего! Пришлось дать отпор. В конце концов, Игрис выполняет свой долг, его прислало сюда собственное начальство, речь идет об убийстве, закон один для всех, а если подозреваемый служит «Коршуну» – то в интересах самих же магов, чтобы дело расследовалось объективно!

      Двое коллег Певца ничего против Игриса не имели. Круглолицый маг с самого начала казался подавленным и выбитым из колеи, а высокий – этот самый Алистан Каменный Берег – витал в облаках и слушал дождь, как будто происходящее ничуть его не касалось.

      Вместе они обследовали комнату для переговоров, но там ловить было нечего. Женщина лежала на ковре: ничем не примечательное лицо, крашеные седоватые волосы, на вид лет тридцать восемь – сорок. Она казалась восковой фигурой. Как будто Игрис попал на съемки фильма: антикварный интерьер, куча пепла в камине и чистый, с виду декоративный труп на ковре посреди комнаты. На лице убитой не было ни страдания, ни даже удивления: казалось, собственная смерть ничуть ее не волнует.

      При ней не нашлось никаких документов. В маленькой сумочке отыскались зонтик, ручка, тощая косметичка,