Мои 90-е. Ольга Каминка

то вперед пройдет, то сзади подождет, кругами ходит. И только мы вышли – ко мне сразу подошел парень, молодой совсем. Сильно моложе меня, лет шестнадцать ему: такой датский юноша, румяный (они все такие), крупный, глаза голубые. Он ко мне подошел – и сразу к делу, но очень вежливо:

      – Здравствуйте, извините пожалуйста…

      И что-то мне говорит, а я уже начинаю пугаться и съеживаться:

      – Я не говорю по-датски.

      А он:

      – О'кей, я по-английски могу. Вы знаете, я первый раз здесь…

      Я ему говорю:

      – Я тоже.

      Он обрадовался:

      – Ой как здорово, пожалуйста-пожалуйста, можно вы будете моей первой женщиной?

      Я уже совсем съежилась. Думаю, может врет, а может и нет. И представила себе на минутку этот секс: будем там колупаться с ним, как осенние мухи на варенье…

      – Нет, я не могу быть твоей первой женщиной, ну, просто не могу!

      – Ну пожалуйста, пожалуйста!

      Я уже почти плачу, чувствую, что попала в мелодраму и сейчас нахожусь в самой кульминации. Он говорит:

      – Ну мне тогда придется снять какую-нибудь старуху страшную или наркоманку. Вам меня не жалко?

      Я подумала: «Боже! Что за диалог!» Сказала «Нет!» и дала деру. Как-то не честно пытаться давить на жалость еще не оплаченной женщине. Но больше всего мне жалко стало, что у него почему-то проститутка должна стать первой женщиной. А я должна почему-то из-за него стать проституткой! Бред какой-то! Я тогда про карму еще ничего не знала. Но поняла всю эту дикую логическую цепочку именно так: сейчас я что-то сломаю в его судьбе, а он – в моей. Да ну на х-й! Я от него убежала, но лицо хорошо запомнила. Алекс когда все это услышал, аж задохнулся:

      – Ты что, дура?! Это лучший вариант, который здесь мог быть вообще! Ты с ума сошла! Надо было соглашаться!

      А я уже чувствую: все, харэ, меня все это обламывает. Наверное, я надеялась, что будет весело. А раз не стало, то хрен вы меня заставите… Так я проверяла свои морально-нравственные устои. Эмпирически. На передовой, на линии фронта духовных баталий.

      Но Алекс не унимался:

      – Ну все, сейчас мужик какой-нибудь подойдет, и ты давай, глупостями не занимайся.

      И сразу – чик: от меня отбежал и спрятался за угол. Тут же подходит какой-то мужик и говорит:

      – Сколько?

      А я – все. Амба! Щелкнуло что-то, как будто костяшки на счетах откинула чья-то рука в черном нарукавнике. И я говорю ему:

      – Вы меня не за ту приняли, я вообще здесь гуляю.

      А он такой:

      – Что? Гуляет она здесь! Здесь неправильное место для прогулок! Сука! Туристка, ё!

      И начинает меня хватать за грудки и приподнимать над тротуаром. Обиделся. На вопли опять прибежал сутенер – Алекс:

      – В чем дело?

      А я говорю:

      – Ни в чем, все нормально, он меня принял за проститутку, а я здесь совершенно