Неприличный диагноз. Александр Пономарёв

противолодочный корабль с боку на бок, медленно направилась к нам.

      – Прохиндей проклятый… Ух!

      Остановившись возле нашей честной компании, баба Маша перевела дух и погрозила коту толстой сучковатой палкой. В ответ кот забился ко мне поглубже под мышку и перестал дышать.

      – Позвольте… чем Мурзик вам так не угодил? – грудью встал я на защиту своего кота.

      – Именно! Что тебе Васька-то мой сделал? – обиженно подхватила соседка, делая акцент на слове «мой».

      – Да какой же он Васька? – простодушно рассмеялась баба Маша. – Скажете тоже! Маркиз это, соседа моего – инвалида Петровича животное. Белый с галстуком.

      – Ну не подлец ли, – посетовала она нам, вытерев краешком платка обильную испарину с красного мясистого лица. – Мурку мою третий раз уже брюхатит. Повадился, вишь ли, к нам шастать – миски Муркины чистить, а еще брюхатить. Ладно хотя б брюхатил только, миски-то трогать к чему? Кормит Петрович его, что ли, плохо? Одна радость только – мышей всех вокруг передушил. Море мышей у нас всегда было. Моя-то краля на дух их не переносит, робеет… Как хорошо все-таки, что нашелся пострел, а то к Петровичу уже скорую вызывали. Маркииизка, пойдем домой?

      Кот встрепенулся: – Мяу.

      Мне даже обидно стало немного: «Дома своих грызунов пруд пруди, а этот ренегат… Постой-ка, а если данный кот, действительно, не мой вовсе?»