Инволюция. Макс Вальтер

гниль, гнойник на лице природы, раковая опухоль. И сейчас нет больше смысла скрывать это, нет больше поводов к лицемерию. Ведь именно такими мы созданы, так чего ради корчить из себя благопристойность. Чтобы пожрать и потрахаться? Так мы и без того всё это имеем.

      И в чём тогда смысл жизни? Может быть, его просто нет, не существует никакого смысла от слова «совсем»! Часть пищевой цепочки, готовая порвать всё на своём пути, если не зубами, то членом – и только.

      – Блядь, долго ещё?! – выбил меня из раздумий Мутный. – Слышь, шкет, у тебя точно фамилия Романов?

      – К вечеру будем на месте, – отозвался тот. – Этот посёлок почти сразу организовали. Как только над Москвой гриб поднялся, многие сюда стягиваться начали.

      – И почему именно там? – поинтересовалась Тоня.

      – Вокруг озёр много, река опять же, – здраво рассудил пацан. – Плюс железная дорога, а это склады, провизия на первое время, ну и пути для торговли на будущее.

      – Торговли чем? – усмехнулся Мутный. – Нихуя же не осталось.

      – Ну, это ты зря, – улыбнулся тот. – Оружие, патроны, запасы еды – сейчас это самое ценное. А таких заначек по всей стране хватает, многое ещё со времён Советского Союза лежит.

      – И откуда ты такой умный взялся, – хмыкнула Лена.

      – Из чрева матери, – огрызнулся тот.

      С того самого момента, как он отрезал голову девочке, у них с Леной сложились очень натянутые отношения. Даже у Мутного гораздо больше шансов на благосклонность от моей подруги. Стоит мне перестать заступаться за мальца, она ему в ту же секунду глотку перережет.

      – Откуда знаешь, что там люди есть? – вмешался в беседу я, с более актуальным вопросом.

      – Так у меня двое парней с Орехово, – охотно ответил тот. – Было… Пока ты их на пики не посадил.

      – А нехуй выёбываться было, – тут же подхватил Мутный. – А то вышли они, блядь, потны свои колотить. У нас хуй забалуешь.

      – Думаешь, они зиму пережили? – высказал сомнения я.

      – Почему нет? – пожал плечами пацан. – Мы, вообще, дети и ничего, как-то протянули.

      – Ноги вы нахуй протянули, ха-ха-ха, – снова нашёл к чему прицепиться Мутный.

      Но Царь, в отличие от девчат, быстро понял тактику поведения с наркоманом. Достаточно просто не вестись на подколы, и ему быстро становится скучно.

      – Главный там кто? – спросил я.

      – Батюшка местный, – ответил Пётр. – Он в Соборе местном работает. Когда вокруг пиздец начался, так все сразу в церковь повалили. Ну как-то так получилось, что он и дал им спасение.

      – Кто, Бог? – переспросила Тоня.

      – Да какой на хуй Бог? – отмахнулся пацан. – Поп этот, Отец Се́ргий. Властный мужик, быстро всех к ногтю прижал и порядок навёл. Так что да, верней всего, они там зиму пережили.

      – И нахуй нам оно всралось? – тут же возмутился Мутный. – Мы вроде как людей кошмарить собирались, а не молитвы слушать.

      – А вот с них и начнём, – кивнул я. – Сдаётся мне, от истинной веры