Сказания Древней Японии. Садзанами Сандзин

Я просто ушам своим не верю. Ай, ай, какое несчастье! Должна сказать правду, есть тут немного и моего греха. С детства еще жили мы с Крабом душа в душу. Восемь лет тому назад прогуливались мы как-то около одной реки, и господин Краб нашел колобок, а я – семечко каки. Мы тогда же и поменялись этими штуками. Подумать только, что это злополучное дерево выросло из того самого семечка каки. Жаль, тем более жаль, что сама я, значит, немного замешана в этом… Знай я только, что выйдет такая история, ни за что бы не дала ему этого семечка, но он так упрашивал, что я поневоле должна была уступить… А теперь… вот поди же, какая история… Просто слов не нахожу.

      То ли она лизнула потихоньку перец, но слезы полились у нее неудержимо, и она заплакала самым непритворным образом.

      «И откуда берется только у нее? – диву давался посыльный. – Ну да посмотрим, скоро мы заставим тебя заплакать настоящими слезами».

      Но он не подал никакого виду и еще почтительнее сказал ей:

      – Как тебя расстроило это, как ты горюешь! Покойный барин Краб радуется, наверное, в глубине своей могилы. А какой ответ прикажешь доложить моему господину?

      – Само собой разумеется какой. Я очень виновата, что, не зная о случившемся, не пришла до сих пор выразить свои соболезнования, но я хочу исправить свой промах и сейчас же отправлюсь поклониться усопшему.

      – Как доволен будет молодой господин тем, что ты так охотно выразила свое желание пожаловать. Ну, я пойду немного впереди.

      – Я сейчас же следом.

      – С нетерпением будем ожидать.

      – Сейчас, сейчас буду.

      – Пока до свиданья.

      – До свиданья, очень благодарна.

      Когда посыльный ушел, Обезьяна заговорила сама с собой:

      – Ну, конечно, так. У этого болвана Краба зря только глаза навыкате, ничего он ими не видит; ни на что путное он не годится. Взять хоть бы вот теперь: он совершенно не замечает своего врага, который тут же, подле. Наоборот, этого же врага он настойчиво приглашает на поминки, упрашивает принять дерево на память… Правду говорит пословица: «Вору же и награда». Дурак, ну дурак! Но не будем, однако, болтать об этом, все это в мою же пользу. Пойдем, пойдем на их поминки.

      Чем дальше, тем наглее и наглее становилась Обезьяна. Принарядившись как следует, она отправилась в жилище Краба. Там ее почтительно встретили, склонившись до земли, родственники Краба, чинно рассевшиеся справа и слева у каменной ограды. Видя это, Обезьяна с надменным видом медленно проследовала между ними в переднюю. Здесь ожидал слуга Краба, который, завидя ее, с приветствием почтительно согнулся, провел ее коридором во внутренние комнаты и пригласил сесть на приготовленное для нее место.

      Обезьяна уселась, где ей было указано, и стала отдыхать.

      Спустя немного времени вышел к ней хозяин, молодой Краб.

      – Добро пожаловать, госпожа Обезьяна. Прошу извинить, что принимаю теперь в таком убогом жилище, – вежливо приветствовал он ее.

      – A-а! Сын покойного