Сказания Древней Японии. Садзанами Сандзин

но что делать? Пожалуйста, сходи нарви их мне. В награду за твой труд я дам, конечно, тебе одну-две штучки.

      – Помилуй, такие пустяки, какая тут награда! Ведь мы же с тобой приятели, кажется. Сию минуту я пойду и нарву их тебе.

      Выразив так легко свое согласие, Обезьяна отправилась вместе с Крабом. Пришли они к жилищу Краба. Глянула Обезьяна на дерево… А и правда! Дерево стало таким большим, что шапка валится смотреть на него, и все оно увешано красными спелыми плодами.

      – Красиво, что и говорить; и хороши же должны быть плоды.

      – Ну об этом потом будем толковать, а ты вот полезай скорее на дерево, рви да давай сюда.

      – Ладно, сию минуту.

      Обезьяна изготовилась и быстро вскарабкалась на дерево. Сорвав в мгновение ока одну штуку, она начала есть.

      – Гм, первый сорт, лучше этого и быть не может.

      Краб под деревом беспокойно завозился:

      – Эй! Да ты никак сама наперед ешь? Ну, это совсем из рук вон что такое.

      – Это я пробую, не ядовиты ли они. – Она опять сорвала каки и начала жевать.

      – Ты опять ешь. Не смей есть там одна, бросай сюда!

      – Ладно, сейчас брошу. – И она бросила одну штуку.

      Живехонько подобрал Краб плод и изготовился чуть ли не целиком проглотить его, но… О ужас! Терпкая горечь связала ему язык, зубы.

      – Это совсем горький, ты давай, пожалуйста, мне спелых.

      – Ну а этот как?

      Краб пожевал, пожевал и сплюнул – опять зеленый.

      – И что ты только там привередничаешь? Ну вот тебе, вот!

      Обезьяна изо всех сил стала бросать совершенно зеленые, твердые как камень плоды, попадая ими Крабу в голову.

      – Ой, больно! – не выдержал Краб, падая навзничь.

      Обезьяна швырнула еще раз.

      – Больно, больно! Что ты делаешь?

      – Да что мне тут толковать с тобой, все эти каки мои, а ты пропадай пропадом, издыхай совсем.

      Затем разбойник-Обезьяна, как градом, стала сыпать совсем зелеными каки, разбив ими без сожаления Крабу вдребезги весь его панцирь. Заметив наконец, что он уже совсем не дышит, она сорвала все до последнего спелые каки и, захватив их в охапку, без оглядки пустилась домой.

      У Краба был сын; в этот день он как раз отправился на прогулку со своим товарищем к одному дальнему озеру. Но вот он вернулся с прогулки – и какой же ужас застал дома! В саду под деревом лежал отец его Краб. Панцирь и клешни были разбиты вдребезги. Он уже не видел, он уже не слышал, он был Крабом уже того мира.

      Видя это, Краб-сын чуть не помешался. Горько, безутешно начал он рыдать, обхватив бездыханное тело своего отца. Увы! Не вернуть его этим к жизни. Остается одно – отомстить за смерть отца, убив врага. Но кто же сделал это? Где он? Как найти хоть какие-нибудь следы? С удрученным видом оглядывался юноша кругом. Тут он заметил, что от тех красивых спелых каки, еще вчера висевших на дереве, не осталось и следа. Кругом валялись во множестве только зеленые, несозревшие плоды, которыми, вероятно, и разбит был панцирь